Путешествия и исследования в Африке

Когда мы 2 сентября вошли на парусах в озеро, мы почувствовали себя освеженными прохладой воздуха, исходившей от этого огромного водного пространства. Прежде всего нас интересовала его глубина. Ее можно было определить по цвету воды. Около берега, шириной от ¹

/₄

мили до она была светло-зеленого цвета, а потом поражала темно-синею, или индиговой, окраской Индийского океана. Таким и был цвет основной массы воды в озере Ньяса. Мы нашли, что глубина верхней Шире была от 9 до 15 футов, но когда мы проходили по западной части озера, почти в миле от берега, вода была глубиной от 3 до 15 морских саженей. Потом, когда мы обходили вокруг большого мыса, названного нами мысом Мэклер, в честь нашего большого друга, королевского астронома на мысе Доброй Надежды, наш лот с бечевкой в 35 сажен совсем не доставал до дна. Мы направились вдоль западного берега, состоявшего из ряда бухт, и нашли, что около берега и на милю от него, где дно песчаное, глубина равнялась от 6 до 14 морских саженей. В одной скалистой бухте, приблизительно под 11°40 широты, мы нашли дно на глубине 100 саженей, хотя вне этой бухты не могли достичь дна с бечевкой длиной в 116 сажен. Но это бросание лота было неудовлетворительным, так как при вытаскивании шнур оборвался. По имеющимся у нас теперь сведениям, суда могли бы становиться на якорь только около берега.

Когда мы оглянулись на южный конец озера Ньяса, то нашли, что рукав его, из которого вытекает Шире, был длиной около 30 миль и шириной от 10 до 12 миль. Другой рукав, огибающий мыс Мэклер по направлению к юго-западу, простирался на 18 миль к югу и был шириной от 6 до 12 миль. Эти рукава придают южной части вид вилки, и с помощью небольшой доли воображения ее можно сравнить с «итальянским сапогом». Самая узкая часть, около «лодыжки», имеет ширину от 18 до 20 миль. Отсюда она расширяется к северу и в своей верхней трети или четверти имеет ширину в 50–60 миль. Длина ее свыше 200 миль. Она направляется почти точно с севера на юг.

Никакого изгиба к западу, обозначенного на всех прежних картах, нельзя было обнаружить ни при помощи компаса, ни хронометра, хотя часы, которыми мы пользовались, были превосходны. Время года было очень неблагоприятное. Дым, наполнявший воздух непроницаемой мглой, и бури, сопровождающие равноденствие, не дали нам возможности попасть в восточную часть. Когда мы увидели солнце, восходящее из-за гор на востоке, мы сделали чертежи и занесли их координаты при различных широтах, что дало нам возможность приблизительно определить ширину озера. Наши вычисления совпадали с показаниями туземцев, которые пересекали озеро в различных местах, например у Цен-га и Моламба. В начале верхней трети озеро можно пересечь, воспользовавшись островом Чизумара, что в переводе с туземного языка означает «конец»; дальше к северу туземцы обходят конец озера, хотя на это уходит еще несколько дней.

Озеро казалось окруженным горами, но позднее было обнаружено, что эти красивые высоты, покрытые деревьями, были на западе лишь краями высоких плоскогорий. Подобно всем узким водным пространствам, окруженным плоскогорьями, там часто бывают неожиданные и сильные штормы. Мы были там в сентябре и октябре, – возможно, самые штормовые месяцы года, – и нашему продвижению постоянно мешали бури. Иногда при легком ветерке без какого-либо предупреждения раздавался гул приближающейся бури. Вслед за этим гулом появлялись огромные волны, с шумом накатывающиеся одна на другую. Однажды утром мы оказались среди разбушевавшихся волн и не могли двинуться ни вперед, ни назад, и нам пришлось бросить якорь в миле от берега на глубине семи морских саженей. Если бы мы попытались подплыть к берегу, неистовый прибой расщепил бы наше легкое судно. Устрашающие волны накатывались по три сразу; их гребни рассыпались в миллионы брызг. После каждого третьего вала наступало короткое затишье. Если бы хоть одна из этих белогривых волн ударила по нашему легкому судну, ничто бы нас не могло спасти, потому что они наступали с непреоборимой силой, бежали от берега к берегу и пенились по обеим сторонам от нас, но нам удалось избежать катастрофы.