Путешествия и исследования в Африке

Покойный полковник Ригби, политический агент ее величества и консул в Занзибаре, сообщил нам, что только из одной этой местности Ньясы 19 тысяч невольников проходит ежегодно через таможню острова. Сюда, естественно, не входят те, которые посылаются в португальские невольничьи гавани. Но никак нельзя считать, что этой цифрой в 19 тысяч исчерпываются все жертвы. Те, которых вывозят из страны, являются лишь очень маленькой частью страдальцев. Мы никогда не представляли себе зверской природы этой торговли до тех пор, пока не увидели ее в источнике. Там действительно «дьявольское гнездо». Кроме тех, которые действительно взяты в плен, насчитываются тысячи убитых или умерших от ран и от голода, изгнанных из своих деревень набегами работорговцев. Тысячи погибают в междоусобной войне за невольников, в результате погони за наживой, которая стимулируется (о чем надо постоянно помнить) покупателями невольников на Кубе и в других местах. То множество скелетов, которое мы видели среди скал и лесов, у маленьких прудов и на тропах, в чащах, свидетельствует о страшной растрате человеческих жизней, которая должна быть отнесена прямым или косвенным образом на счет этой адской торговли. Мы просим наших соотечественников верить нам, когда мы с полной ответственностью утверждаем на основании того, что мы узнали и увидели, что меньше ⁴/

₅ жертв работорговли становятся невольниками. Если принять долину Шире средней нормой, то мы можем сказать, что никогда даже ⁴

/₄0 часть не попадает к месту своего назначения. Так как эта система заключает в себе такую страшную гибель человеческих жизней, или, лучше сказать, человеческой рабочей силы, и, кроме того, ведет прямо к сохранению варварства тех, которые остаются в стране, то довод, выставляемый в пользу продолжения этой расточительной системы, что все же частица обращенных в рабство находит хороших хозяев, поистине не имеет большого значения. Если это рассуждение не является результатом невежества, то это – сантиментальная филантропия. Маленький вооруженный пароход на озере Ньяса мог бы легко, осуществляя контроль и снабжая товарами в обмен на слоновую кость и другие продукты, прекратить позорную торговлю рабами в этом районе, так как почти всем работорговцам приходится пересекать или озеро Ньяса, или верхнюю Шире.

Наше исследование озера продолжалось со 2 сентября по 27 октября 1861 г. Так как мы истратили или потеряли большинство из взятых с собой товаров, нам пришлось вернуться на корабль. Когда на обратном пути мы приблизились к южной части озера, нам сказали, что очень большую партию невольников только что переправили на восточную сторону. Вечером мы услышали три выстрела из пушек и по звуку заключили, что это должны быть по крайней мере шестифунтовые орудия. Говорили, что они принадлежат одному вождю аджава по имени Муката.

Плывя вниз по Шире, мы обнаружили у маленького озера Памаломбе, в которое расширяется эта река, значительное число семейств манганджа, которые были изгнаны из своих жилищ в результате набегов племени аджава и теперь скрывались в широком папирусовом поясе вокруг озера. Папирус рос так густо, что, когда его уминали, он выдерживал тяжесть маленьких временных хижин, хотя, когда жители переходили из одной хижины в другую, он подымался и опускался под ногами, как тонкий лед у нас на родине. Между собой и берегом они оставили нетронутым густой, непроницаемый лес папируса, и никто из проходящих мимо с этой стороны никогда бы не заподозрил, что там живут человеческие существа. Они пришли в эти места с юга на своих каноэ, благодаря которым могли добывать себе на пропитание хорошую рыбу, водившуюся в изобилии в озерке. У них было большое количество прекрасной соли, которую они зашивали в кору деревьев; и так как наши запасы соли приходили к концу, мы купили ее немного у них. Всю ночь мы простояли на якоре против их плавучего лагеря, и нас одолели мириады москитов.

Некоторые туземцы проявляют совершенно поразительную любовь к отечеству. На горах, лежащих к северу от озера, мы видели беглецов, которые упорно, несмотря на голод и постоянную опасность быть убитыми мазиту, держались вблизи тех мест, где прошло их детство и юность.

Несколькими милями ниже озерка находится последняя из больших невольничьих переправ. После вторжения аджава деревни на левом берегу были покинуты, и жители, как мы уже видели, поднимаясь вверх по реке, поселились на правом или западном берегу.