Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена

Первая производила чарующее впечатление на каждого, кому приходилось хоть раз видеть это неутомимое животное. При ее помощи я мог свободно охотится ночью, точно днем, прикрепив фонарь к ее изогнутому вверх хвосту; она освещала перед собой широкую равнину и ни одна дичь не могла ускользнуть от моего зоркого взгляда. Таким остроумным приемом я поражал всех охотников в окрестности.

Жена моя, подобно мне, очень любила охотиться и, к тому же, прекрасно ездила верхом. Однажды мы, взяв с собой Стрелку и двух слуг, верхами отправились в ближайшую степь. Я поскакал вперед выслеживать дичь; собака ныряла во все стороны, обнюхивая густую траву и вдруг остановилась, как вкопанная, перед большой стаей куропаток. Я мог сейчас выстрелить и уверен, что на месте уложил бы несколько десятков, но я сдержал себя и поджидал жену, чтобы ей доставить удовольствие красивой стойкой собаки. Моя рука устала держать ружье наготове, а их все нет, как нет. Это обстоятельство меня сильно беспокоило, и я вернулся назад. Но проехав пол пути, я услыхал жалобные стоны где то очень близко, но кругом не было ни одной живой души. Мне показалось, как будто стоны доносились из под земли. В один миг я соскочил с коня и приложил, ухо к земле. И что же вы думаете? Я отчетливо услышал голоса моей жены и слуг, а невдалеке увидел отверстие заброшенной шахты. Теперь ясно стало, что мои несчастные спутники, не зная данной местности по неосторожности попали в глубокую пропасть. Медлить нельзя было. Одним прыжком я очутился на лошади и вихрем помчался в соседнюю деревушку за людьми. Рудокопы с большими усилиями, вытащили всех из шахты, имевшей, приблизительно около пятисот футов глубины. Мое нетерпение росло каждую минуту, так как раньше вытащили слуг, а потом уже мою любимую жену и лошадей. Нужно отметить то удивительное обстоятельство, что все вышли из глубокой, темной пасти совершенно невредимыми, не принимая во внимание незначительных ушибов, без чего, конечно, не могло обойтись. О дальнейшей охоте не могло быть речи, и мы все четверо поскакали домой. Я пару раз окликнул Стрелку, но ее не видно было. «Не пропадет!» подумал я.

Дома застали курьера, который ждал меня с поручением по одному казенному делу. Я немедленно вынужден был выехать в путь. Вернулся я ровно через две недели, и сейчас же спросил о Стрелке. Все думали, что она побежала за мной, а потому и не придавали большого значения ее отсутствию. Как то невольно у меня мелькнула мысль: «Неужели она осталась возле куропаток»? Как хороший

^{Рудокопы с большими усилиями вытащили всех из шахты.}

хозяин, я не мог оставить без внимания мою любимую Стрелку, приказал оседлать коня и направился к тому злосчастному месту. Еще издали я заметил горбатую спину моего пса и

моему удовольствию не было конца, когда я застал ее на том же месте, где оставил две недели тому назад. Из груди моей вырвалось радостное: «Стрелка»! Она вспрыгнула и согнала куропаток, я выстрелил вслед и градом посыпались убитые куропатки в количестве двадцати пяти штук. Моя бедная Стрелка исхудала и едва передвигала ноги. Я взял ее к себе на лошадь и довез домой. Через несколько дней она оправилась. Спустя некоторое время я снова с ней поехал на охоту и на этот раз выследили удивительной быстроты зайца. Мне очень часто приходилось гнаться верхом за зайцем, но быстрота этого зайца, поразила

меня. Целых двое суток гнались мы за ним. Конь мой выбился окончательно из сил, а Стрелка в изнеможении преследовала зайца по пятам до тех пор, пока я не приблизился к нему на расстояние ружейного выстрела. Я по своим убеждениям вовсе не суеверный и не верю колдовству, но случай с этим зайцем навел меня на размышления. Я выстрелил. Заяц кубарем перевернулся и упал. Я ловко соскочил с лошади и увидел что то невероятное! У зайца оказалось кроме четырех ног на животе, еще четыре на спине; когда он уставал бежать, то быстро переворачивался на отдохнувшую четверку и опять бежал со свежими силами.

Если бы мне кто нибудь рассказал подобную историю я не поверил бы, но, благодаря моей замечательной собаке, мне пришлось самому увидеть это редкое явление природы. Ей по справедливости принадлежало бы первенство, если бы я не владел еще одной борзой собакой, Фифкой, но Фифка немного затмила славу Стрелки. Фифка на вид была очень незавидная, но быстрота ее бега была чрезвычайная. С ней то я и любил проводит целые дни на охоте и любоваться ее быстротой и сообразительностью. Она так много бегала, что на старость у нее ноги, как бы вошли в туловище и впоследствии я пользовался ею как отличною таксою, и она была мне полезной до глубокой старости.