Путешествия к Лобнору и на Тибет

Почва описываемой долины состоит из песка, лёсса и гальки. Вдали от воды она большей частью совершенно бесплодна или местами покрыта врассыпную корявыми кустиками белолозника? бударганы и Reaumuria. Последняя вверх от 12 тыс. футов заменяется ползучей тибетской Myricaria; да и белолозник? здесь едва уже поднимается от земли. В нижнем течении р. Зайсан-сайту по ней встречается, как было говорено, несколько лучшая растительность и довольно хорошие пастбища. Далее к западу лишь возле ключей растет мелкая осока, а еще выше появляются кучки твердочашечника (Androsace sp.), доставляющие корм многочисленным пищухам. Вообще, по характеру своей флоры, как равно и по абсолютной высоте, восточная половина Долины ветров (до прорыва через горы р. Зайсан-сайту) может быть отнесена к Цайдаму, западная же – к Северному Тибету.

Фауна той же долины бедная, как и в соседних здесь местностях. Обильны только антилопы оронго, которых мы вовсе не нашли вблизи оз. Незамерзающего; нет их также в урочище Гас, да и во всем Цайдаме. Куланы, волки и зайцы в описываемой долине также нередки; дикие яки бывают здесь лишь проходом из одних гор в другие. Вблизи перевала к Черченскому ущелью мы встретили норы тарбаганов (Arctomys sp.) и нашли в большом количестве три, сколько кажется, новых вида пищухи (Lagomys). Птиц также мало во всей Долине ветров. Нами найдены здесь были лишь земляные вьюрки (Pyrgilauda ruficollis, P. barbata n. sp., Onychospiza Talzanowski), рогатые жаворонки (Otocoris albigula?) и тибетские больдуруки (Syrrhaptes thibetanus); редко показывались даже грифы и вороны.

Человека манит сюда лишь золото, которого, как нам говорили, особенно много в урочище Бугулук. Местами мы сами видели недавние раскопки, обыкновенно не глубже 1–2 футов от поверхности почвы. Работа производится, конечно, самым первобытным способом. По следам иногда видно было, что промышленники таскали золотоносную почву на себе в мешках за версту и более к текучей воде.

Удобный здесь путь в Китай.

Вышеописанная Долина ветров весьма замечательна тем, что здесь, как оказалось, пролегает лучший и наиболее короткий путь из южных оазисов Восточного Туркестана через Цайдам в Западный Китай. Этот путь прослежен нами до спуска в Черченское ущелье, караванное движение по которому, согласно многократным нашим расспросам, также не представляет особенных затруднений. Правда, новооткрытый путь, в значительной своей части, пролегает по солончакам Южного Цайдама и имеет два больших безводных перехода в Цайдаме Северо-Западном, но ведь в пустынях Центральной Азии нигде нет совершенно удобной дороги на большом протяжении, на то здесь и пустыня. Притом указанные неудобства ничтожны сравнительно с крайним безводием песков Кум-таг и трудной горной дорогой по бесплодному Алтын-тагу на более северном, в тот же Китай, лобнорском пути. Южнее же, на плато Тибета, пройти с караваном еще более трудно вследствие разреженного воздуха огромной абсолютной высоты, отсутствия древесного или кустарникового топлива и общего бесплодия местности. При этом необходимо оговорить, что летом по всем трем отмеченным направлениям караванное движение одинаково должно быть приостанавливаемо: в Северном Тибете по случаю дождей, от которых разливаются реки и мокнет аргал (сухой помет), единственное здесь топливо; в Цайдаме солончаковые болота в это время обильны водой и кишат мучающими насекомыми; наконец, на лобнорском пути, в бесплодном Кум-таге, чересчур жарко, а в Алтын-таге всегда бескормица и трудные ущелья. Но следует также помнить, что в летние месяцы по всем пустыням Центральной Азии ходить с караванами весьма трудно, и туземцы в это время никогда не пускаются в далекий путь.

Хотя на предыдущих страницах настоящей книги подробно описаны местности, нами пройденные, следовательно, и новооткрытый путь, но ввиду исключительного интереса, позволю себе повторить здесь в сжатом виде более важные данные, касающиеся этой дороги.