Путешествия к Лобнору и на Тибет

Среди некультурных растений в окрестностях Черчена мы встретили те же виды, что и на Черчен-дарье; вновь появились только: ягодный хвойник (Ephedra vulgaris), хармык (в малом количестве) и сульхир.

Птиц в описываемом оазисе также немного. Чаще других попадались: полевые и саксаульные воробьи, хохлатые жаворонки, горлицы (Turtur vitticollis?), удоды, скворцы и ласточки (Hirundo rustica); на окрестных болотах держались в малом числе турпаны, чибисы,[910]

ходулочники и зуйки (Aegialites curonicus), желтые плисицы (Budytes citreola), крачки (Sterna hirundo) и другие.

На другой день нашего прихода в Черчен поднялась сильная буря и продолжалась с небольшими перерывами целую неделю: первые двое суток от северо-востока, затем двое суток от юго-запада и, наконец, еще трое суток опять от северо-востока. В особенности напряженна была эта буря на третьи сутки, когда после отрывистого часового затишья ветер вновь подул с страшной силой в противоположном чем до сих пор направлении, т. е. от юго-запада. Тучи песка и пыли густо наполнили атмосферу, которая на восходе солнца несколько времени была окрашена как бы мутным заревом пожара; затем на целый день наступила полная мгла. Палатки наши едва держались, несмотря на все прикрепы; против ветра невозможно было ни двигаться, ни дышать, ни открыть глаза; пыль и песок засыпали довольно толстым слоем наш бивуак, не исключая и верблюдов, которые лежали целые сутки привязанными на месте.

Эта буря поневоле продлила наше пребывание в Черчене. Притом необходимо было значительно пополнить здесь наши запасы и найти вожака на дальнейший путь. Относительно того и другого встретилось неожиданное препятствие со стороны весьма, по-видимому, любезных к нам хакима и аксакала. Оба они сначала отговаривались бедностью жителей, скудостью прошлогоднего урожая, отсутствием людей, знающих дорогу в Кэрию, и тому подобными побасенками. Наконец, будучи припугнуты, откровенно заявили, что получили от китайцев приказание не продавать нам ничего съестного и не давать вожаков; в крайнем же случае велено вести нас самой трудной дорогой; затем, под страхом смертной казни, туземцам воспрещено было входить с нами в какие-либо сношения, а тем паче доставлять правдивые сведения на наши расспросы. Словом, повторялось то же самое, что обыкновенно предшествовало нам во многих других местах китайских владений. Повторился и с нашей стороны обыденный в подобных случаях прием: местному хакиму объявлено было, что при решительном с его стороны отказе доставить нам, конечно, за деньги, необходимое продовольствие мы добудем это продовольствие силой; если же не найдется вожака, то станем разъездами отыскивать путь, но вместе с тем захватим с собой и хакима, чтобы он на всякий случай также узнал дорогу в Кэрию. Посоветовавшись с своим братом аксакалом, черченский хаким решил исполнить наши требования и доставил нам баранов, муку, ячмень для лошадей, разные другие мелочи, также двух провожатых. Кстати сказать, что в Черчене продукты довольно дороги, по крайней мере, так брали с нас.