Путешествия к Лобнору и на Тибет

Следование к р. Уту-мурень. Нанятые у Дзун-засака монголы с вьючными лошадьми были отпущены обратно по приходе нашем к Найджин-голу. Оставил я лишь на время при себе того переводчика, который недавно привез нам письма из Синина. Этот переводчик, родом дунганин, был весьма услужлив и полезен при сношениях с туземцами. От своего амбаня он имел поручение, помимо доставки писем, съездить на р. Ды-чю в кумирню Ням-цу и разузнать там, кто именно нападал на нас в Тибете. Вероятно, сининский амбань опасался официальной жалобы с моей стороны и желал подробно разузнать дело, чтобы впоследствии «отписаться».

Названный переводчик отправлен был теперь вперед на р. Уту-мурень заготовить там для нас вожака на дальнейший путь и купить на продовольствие баранов. Вслед за тем двинулись и мы, завьючив своих верблюдов, которые почти совсем оправились после недавней болезни. Только еще у семерых стали сходить подошвы лап, и эти верблюды пресмешно шлепали своими ногами, словно шли в калошах. Экспедиционные казаки ехали теперь на лошадях, за исключением лишь головного вожака каравана, каковым при всех экспедициях был у меня старший урядник Иринчинов. Много, очень много услуг оказал этот человек делу наших путешествий и, как бурят родом, незаменим был при сношениях с монголами.

Пройдя по южной окраине болотистого урочища Галмык, мы снова вошли в полосу кустарников, по которым и лежал наш путь до р. Уту-мурень. Расстояние здесь 177 верст. Общий характер местности тот же, что и прежде, почва та же. Только хармык и тамариск еще хуже – корявее и реже рассажены. Зато попутные ключи были обильнее водой, правда, солоноватой, но на вкус не противной. Местами по этим ключам рос тростник, в котором во множестве держались фазаны. Охотились мы за ними весьма усердно, и мне случалось убивать в продолжение нескольких часов, притом без легавой собаки, до пятидесяти экземпляров. Старые самцы были очень жирны, но еще не вполне вылиняли. Фазанами продовольствовался теперь весь наш отряд.

Общее восточно-западное направление нашего пути изменилось с Найджин-гола на северо-западное или, правильнее, западо-северо-западное. Окрайние горы с юга по-прежнему стояли высокой крутой стеной; только расстояние до этих гор теперь несколько увеличилось. На этой расширенной площади ближе к р. Уту-мурень высилась небольшая горная группа Хоргоин-ула, с запада много занесенная песком.

Погода во время нашего пути стояла довольно хорошая – в конце сентября облачная, в начале же октября ясная. Дневное тепло доходило до +15,2 °C в тени; ночные морозы до -12,9 °C. Пыль более или менее наполняла атмосферу. В особенности в конце сентября эта пыль бывала так густа, что высокие окрайние горы иногда чуть виднелись. Как эта пыль, так и общий равнинный характер местности сильно затрудняли съемку, ибо не на что было ориентироваться. Приходилось орудовать компасом и иногда довольствоваться только направлением собственной тени; буссолью же делались засечки гор и их выдающихся мысов.

1 октября мы заменили свою палатку войлочной юртой, уцелевшей еще от прошлой зимы. В юрте гораздо теплее и удобнее во время холодов; несносно только ежедневно ставить и разбирать это жилье во время пути. Для казаков на Уту-мурени была куплена также юрта, но весьма плохая; притом в ней могла помещаться лишь половина экспедиционного отряда; остальные казаки провели зиму в палатке.

Наконец, 7 октября, мы пришли к р. Уту-мурень, которая, по новым сведениям, сколько кажется, более достоверным, вытекает из снеговой группы Харза в хребте Марко Поло на Тибетском нагорье.[737] По пути в горах и у подножия их в цайдамской равнине Уту-мурень пополняется водой многих ключей, а затем в северо-восточной части урочища Улан-гаджир принимает слева р. Батыганту. Эта последняя берет свое начало также в окрайних тибетских горах на обширной, залегающей между двумя параллельными хребтами, высокой долине Цаган-тохой. Здесь, как нам говорили, много ключей и прекрасные пастбища, на которых летом пасется монгольский скот из Улан-гаджира.

В среднем своем течении Уту-мурень, там, где мы ее переходили, гораздо меньше Найджин-гола. Она имеет всего от 2 до 3 сажен ширины и, при малой воде, глубину 1–2 фута; течение очень быстрое, вода светлая; ложе реки врезано в почву на сажень, иногда более. Летом, во время дождей в горах, вода в описываемой речке много прибывает и, по словам монголов, делается красной от размываемой глины. По тем же сведениям, Уту-мурень течет от Улан-гаджира еще верст 50–60 к северо-востоку и затем впадает в оз. Дабасун-нор.

Из рыб в описываемой реке мы добыли только один вид губача (Diplophysa dispar n. sp.), а в ключах Улан-гаджира нашли два вида гольца (Nemachilus stoliczkai, N. chondrostoma n. sp.).