Путешествия к Луне

Шмитт был в списке первых шести астронавтов — ученых, отобранных NASA в июне 1965 г., хотя в первые годы лунной гонки наука была лишним багажом. Но Шмитт активно занимался подготовкой экспериментов ALSEP, геологических инструментов и лунных телекамер. Его холостяцкая квартира в Хьюстоне стала «общественным клубом» лунных исследований. Он сделал то, что не смогли его коллеги: привил астронавтам интерес к геологии. Борман («Аполлон-8») попросил Шмитта составить план наблюдений на лунной орбите. Для Стаффорда («Аполлон-10») Джек организовал геологические брифинги, консультировал работу на Луне Нила Армстронга («Аполлон-11»), Он обучал Конрада и Бина («Аполлон-12»), а в сентябре 1969 г., в свое каникулярное время, Ловелл и Хейс («Аполлон-13»), Янг и Дьюк («Аполлон-16»), Шмитт и приглашенный им профессор Ли Силвер на свои личные средства направились в калифорнийские горы для тренировки по полевой геологии. После каждой миссии с прилунением он участвовал в разборе лунных образцов и помогал в их научном описании.

Но Шмитт знал, что его опыт как геолога ничего не стоит, если он не станет настоящим астронавтом. Превратившись в «тренажерного пса», он скоро научился совершать штатное прилунение на тренажере LM. В марте 1970 г. он уже резервный пилот LM «Аполлона-15». Сернан и Эванс перед тренировками на имитаторах СМ и LM всегда непринужденно болтали с инструкторами, а необыкновенно общительный в жизни Шмитт до последних предстартовых часов «Аполлона-17» молча сидел в углу с инструкциями к тренажеру.

Пилот командного модуля Рональд (Рон) Эванс, 39 лет, летчик морской авиации, инженер — электротехник. Он не боялся с необычной для астронавтов откровенностью, зародившейся в пору рискованных полетов над джунглями, говорить, что думает об администрации Никсона, закрывшей программу «Аполлон», называя этих людей сумасшедшими. Свой СМ Рон назвал «Америкой»: люди должны знать, что это США — его страна — дала миру не только войны, но и новый духовный подъем. Во время тренировок Сернан звал его «Капитан Америка».

Схема полета «Аполлона-17» к Луне отличалась от предыдущих. Старт был назначен на ночное время, и длительность перелета к Луне увеличена на 13 часов. Ночной запуск был вызван необходимостью обеспечить посадку на Луну при заданной высоте Солнца над горизонтом (13°) в точке посадки. А столь длительный полет Земля — Луна стал следствием более искривленной траектории полета, чтобы корабль не попал в зону солнечного затмения. При полете по обычной траектории он зашел бы в тень Луны на 9 часов, а система терморегулирования может компенсировать пребывание в тени только 5 часов. При полете по искривленной траектории корабль заходит не в тень, а лишь в полутень.

Поздним вечером 7 декабря 1972 г. они заняли свои места на вершине «Сатурна-5» в кабине «Аполлона-17» на стартовом комплексе 39А мыса Канаверал. За 30 секунд до старта в наушниках астронавтов раздалось: «Отсечка двигателя!». Не прошла команда наддува кислородного бака третьей ступени PH, автоматическая блокировка прекратила предстартовые операции. К люку СМ был подан переходной мосток, но экипаж предпочел остаться в кабине, ожидая устранения неисправности. Время тянулось… Экипажу даже показалось, что они так и не стартуют этой ночью, но скоро пришли хорошие вести: стартовой команде нужна всего пара часов. За это время Эванс уснул, и Шмит с Сернаном в эфире жаловались на его храп: «…Храпуна оставить на орбите…»

00:00. Ракета стартовала с опозданием на 2 ч 40 мин. Чтобы компенсировать задержку, решили вывести корабль на более жесткую траекторию к Луне, которая требовала большего реактивного импульса; запасы топлива третьей ступени это позволяли.

03:57. Начали перестроение отсеков. Через 30 минут CSM был состыкован с LM. Телеметрия показала, что из 12 замков защелкнулись 11. Но для надежной стыковки хватало и трех.

04:45. Корабль отделился от третьей ступени PH, через 13 минут по команде с Земли была выполнена проливка оставшегося топлива через камеру ЖРД ступени, и она, получив дополнительный импульс, перешла на траекторию столкновения с Луной (в районе кратера Фра — Мауро), где ее поджидали сейсмометры предыдущих экспедиций.

В первую «ночь» 8 декабря астронавты спали плохо: Сернан и Эванс по 3 часа, Шмитт — 4 часа и часто просыпался, жалуясь на головную боль. Замечено, что во всех полетах хуже всего астронавты спят в первый период отдыха. Проснулись, проверили бортовые системы, позавтракали. Планируя заняться своим давним хобби — метеорологией, Шмитт летел со спутниковыми фотографиями в кармане скафандра. В течение всего перелета к Луне он передавал в ЦУП свои наблюдения Земли; в этом ему помогал командир.

Самочувствие астронавтов хорошее, но Сернан жалуется на боли в желудке. После приема таблеток из бортовой аптечки боли утихли. Перед вторым сном Шмитт проделал упражнения с эспандером и бег на месте. По словам Сернана, упражнения Шмитта «потрясли Америку»: телеметрия показала колебания жидкого кислорода в баке CSM.