Читаем Путешествия Христофора Колумба полностью

Теперь убедитесь, сколь разумен был Бобадилья, раздав все даром, в том числе десятину на сумму в одно куэнто; при этом никто не требовал у него этих раздач, он же не поставил об этом в известность даже их высочества {*} . Но не только в этом ущерб, им причиненный.

Я знаю, что ошибки совершены были мной не по злому умыслу, и надеюсь, что их высочества поверят тому, что я говорю. Я вижу и знаю, что они отнесутся милосердно к тому, кто происками [врагов] был устранен от служения королям. Я полагаю, и в том совершенно уверен, что их высочества отнесутся ко мне лучше и проявят больше снисходительности, зная, что ошибки я совершил по неведению или по принуждению, а так они и поступят, когда узнают обо всем впоследствии. Ведь я их смиренный слуга, они сами оценят мои труды и выгоды, которые принес им каждый день моей службы. Все они взвесят, как тому нас учит Священное Писание, где говорится, что в день Страшного суда будет сопоставлено и благо и зло.

Если они все же прикажут другим судить меня, чего я не ожидаю, и распорядятся произвести расследование в Индиях, умоляю их смиреннейшим образом направить туда за мой счет двух достойных доверия и уважаемых особ, и они, я уверен, с легкостью установят, что ныне собирается на Эспаньоле пять марок золота за 4 часа. Как бы то ни было, необходимо, чтобы истина была установлена {*} .

Прибыв в Санто-Доминго, командор поселился в моем доме и присвоил себе все, что там нашел. Что ж, в добрый час! Быть может, у него была нужда в этом. Пират никогда так не поступил бы с купцом. Особенно жаль мне моих бумаг: из них не удалось мне обратно получить ни одной, а те бумаги, которые мне нужны для оправдания, он припрятал подальше.

Вот какой справедливый и достойный следователь! Все, что он ни делал, было, как все мне говорят, нарушением закона и проявлением деспотизма. Владыка наш всесильный и всезнающий всегда карает зло, особенно же неблагодарность и бесчинства.

Инструкция короля и королевы Христофору Колумбу [организация четвертого путешествия] {*}

Король и королева [вам] дону Христофору Колумбу, нашему адмиралу островов и материка, которые лежат в море-океане в стороне Индий, сообщаем: то, что вы должны совершить во имя Божие в путешествии, в которое вы отправляетесь по нашему велению, состоит в нижеследующем:

Прежде всего, вы должны возможно скорее подготовить корабли к плаванию, так как все, что необходимо было заготовить для вашей отправки, уже заготовлено, и получили жалованье люди, которые с вами выйдут в путь, а время ныне самое благоприятное для плавания, и столь длительное путешествие, в которое вы должны выйти, необходимо начать прежде, чем придет зима.

Вы должны следовать в вашем плавании прямым путем, если только вам не помешают противные ветры, с тем чтобы открыть острова и материк, что лежат в Индиях, в той части, которая входит в наши владения. И если угодно будет Богу, то вам надлежит стать близ них на якорь и вступить на берега этих островов и материка, по возможности обеспечив безопасность пребывания там для вас и для людей, которых вы с собой берете.

И вы должны для нас и от нашего имени принять во владение эти острова и материк, которые вы откроете, и сообщить нам, как велики указанные острова, и составить памятную записку о них и о людях, их населяющих, и о том, каковы они, с тем чтобы обо всем мы могли иметь полный отчет.

На островах и материке, которые будут вами открыты, вы должны узнать все о золоте, серебре, жемчуге, драгоценных камнях и пряностях и других ценностях, которые там имеются, и установить, в каком количестве они есть и каково их происхождение. И обо всем вы должны составить отчет, скрепленный подписью нашего нотариуса и должностного лица, которому мы повелеваем идти с вами в путь с той целью, чтобы мы могли проведать про все, что имеется на этих островах и материке.

Вы должны от нашего имени приказать, чтобы никто не смел выменивать на какие бы то ни было товары или иные вещи золото, серебро, жемчуг, пряности и пр[очие] ценности, какого бы рода они ни были, за исключением тех предметов, которые вы лично укажете и наметите в присутствии нашего нотариуса и должностного лица, которому надлежит записывать имена всех, кто участвует в торге, и обязывать их честно и добросовестно предъявлять вам и указанному нотариусу все, что они приобретают, и так, чтобы ничто не было при этом скрыто. И пусть будет всем ведомо, что за каждую припрятанную вещь постигнет виновных наказание и они будут лишены всего своего достояния и наших милостей.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Рахманинов
Рахманинов

Книга о выдающемся музыканте XX века, чьё уникальное творчество (великий композитор, блестящий пианист, вдумчивый дирижёр,) давно покорило материки и народы, а громкая слава и популярность исполнительства могут соперничать лишь с мировой славой П. И. Чайковского. «Странствующий музыкант» — так с юности повторял Сергей Рахманинов. Бесприютное детство, неустроенная жизнь, скитания из дома в дом: Зверев, Сатины, временное пристанище у друзей, комнаты внаём… Те же скитания и внутри личной жизни. На чужбине он как будто напророчил сам себе знакомое поприще — стал скитальцем, странствующим музыкантом, который принёс с собой русский мелос и русскую душу, без которых не мог сочинять. Судьба отечества не могла не задевать его «заграничной жизни». Помощь русским по всему миру, посылки нуждающимся, пожертвования на оборону и Красную армию — всех благодеяний музыканта не перечислить. Но главное — музыка Рахманинова поддерживала людские души. Соединяя их в годины беды и победы, автор книги сумел ёмко и выразительно воссоздать образ музыканта и Человека с большой буквы.знак информационной продукции 16 +

Сергей Романович Федякин

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное