По иронии судьбы (или решению Ангела?) Жан высадил меня в том месте, где с основного шоссе был съезд к Пломодьерну. На этом самом месте я мог быть уже час назад, если бы вышел из машины Исабель на полпути к Шатолену. Но, видимо, оказаться здесь мне нужно было именно сейчас. Ведь иначе я никогда бы не встретился с Гонзаго дё Расилли, моим следующим попутчиком [75].
На своём синем Рено Мегане, с иголочки одетый, он показался мне истинным представителем золотой молодежи. Однако с этим понятием у меня ассоциировалась некая пустота и легковесность, а этот молодой человек производил впечатление довольно серьезного и хорошо образованного. На основании чего я сделал такой вывод? Да просто он отлично владел английским, и мы всю дорогу проговорили. Я даже прочитал ему карнакское послание и он, на основании каких-то своих знаний предположил, что мы имеем дело с одним из древних кельтских языков.
Гонзаго довез меня до города Крозон. Здесь он поворачивал, а я вознамерился добраться до самой западной точки полуострова Крозон – городка Камаре-сюр-Мер. До самой встречи с моими следующими попутчиками я ломал голову, кто же Гонзаго – прожигатель жизни или образованный молодой человек из богатой семьи. Только в Москве. Списавшись с ним по элетронной почте, я с удивлением узнал, что Гонзаго дю Расилли – морской авиаспасатель. Его история – в третьей части моего повествования.
С городом Крозон я предполагал познакомиться назавтра, а сейчас мой путь лежал в городок Камаре-сюр-Мер. И туда меня привезли Паскаль и Жюльетт Пеллерин [76, 77] на своем jumpy Nori. Путь был недалеким, но приятным. Они оказались очень улыбчивой парой и очень кстати оказались парочка историй, которые я рассказал. Когда мы остановились на набережной перед мариной, заполненной яхтами почти под завязку, к автомобилю подскочил какой-то гигант, одетый с ног до головы в черную кожу. Вид у него был довольно устрашающий. Но мало этого, он принялся молотить кулаком по крыше машины.
К моему удивлению, ни Паскаль, ни Джульетт не выказали беспокойства. Напротив, они весело заулыбались. Паскаль рассеял моё недоумение: "Это наш друг Пьер. Он приехал раньше нас". Узнав, что я из Москвы, экспрессивный Пьер тут же показал свои знания: "Спасиба. Водка будешь?" Выяснилось, что в баскетбольной команде, где Пьер играл прежде, был русский легионер. Так что расставались мы совсем в непринужденной обстановке.