Путешествия вокруг света

Обогнув на возвратном пути северную оконечность о. Сарычева, мы увидели две лодки с 10 человеками на каждой, которые гребли изо всех сил, стараясь нас догнать. Одна из наших шлюпок ушла вперед, а на отставшей находился я с лейтенантом Шишмаревым и 4 матросами; вскоре американцы на своих легких байдарах догнали нас. Их дикий крик и множество оружия делали их поведение подозрительным; и в самом деле, едва мы успели взять ружья в руки, как одна из байдар подошла к нам и двое американцев ухватились за нашу шлюпку. С громким криком выразительными движениями они грозили нам своими стрелами; в это время другая байдара всеми силами старалась прийти на помощь своим товарищам. Мои матросы ожидали только приказания палить; я сам грозил им ружьем, прицеливаясь то в того, то в другого, но это не производило на них никакого впечатления: они смеялись от всего сердца и ожидали только остальных, чтобы предпринять решительное нападение. Так как превосходство совершенно не известного им огнестрельного оружия охраняло нас от всякой опасности, то мы спокойно переносили их угрозы, ограничиваясь тем, что обнажили сабли; это блестящее оружие произвело желаемое действие: они отступили и удовольствовались тем, что провожали нас до самого «Рюрика». По нашему приглашению они довольно близко подошли к кораблю и были скромны и учтивы, но, несмотря на все предлагаемые подарки, не хотели взойти на шканцы.

Их одежда состоит из коротких рубах, сшитых из оленьих и собачьих шкур; некоторые из них ходят полунагие, поскольку 10° тепла [12 1/2 °С] кажутся им уже несносным жаром; волосы на голове у них коротко острижены, головы они никогда не накрывают; в губах носят моржовые кости, которые еще более обезображивают их и без того некрасивые лица; вообще они имеют вид гораздо более дикий и свирепый, нежели обитатели о. Св. Лаврентия. На о. Сарычева мы видели громадное количество наносного леса, среди которого были такие толстые бревна, что их нельзя обнять руками. На нашем якорном месте, положение которого определено астрономическими наблюдениями, мы заметили, что течение имеет направление к NО вдоль берега; поэтому вероятно, что лес приносится сюда с юга.

Пользуясь попутным ветром и прекрасной погодой, мы снялись с якоря и плыли ночь на таком близком расстоянии от берега, что от нас не скрылась ни малейшая его излучина; поэтому можно в полной мере полагаться на верность составленной нами карты. В одной миле от берега мы находили везде 7–8 саженей глубины на песчаном грунте. Берег везде одинаково низменный и поросший травой; изредка были видны небольшие круглые возвышения, а в 15 милях от берега высокая, однако не покрытая снегом, цепь гор. Берега казались весьма населенными, так как мы приметили много землянок. Долгота по хронометрам 166°24' з., широта, выведенная из наблюдений, 66°14' с.

1 августа мы заметили, что берег, всегда низменный, принимал направление к востоку. В 11 часов мы находились у входа в широкое углубление; берег, вдоль которого мы шли, терялся из виду в О, а в N показывался высокий горный хребет. Здесь ветер внезапно утих, и мы бросили якорь на 7 саженях глубины, найдя грунт ил; ближайший берег находился на SO в 4 милях; мы заметили сильное течение к О.

Я не могу описать чувства, охватившего меня при мысли, что я, может быть, нахожусь перед входом в северо-западный проход, бывший предметом столь многих поисков, и что судьба избрала меня для открытия его. У меня появились крайняя нетерпеливость и беспокойство, еще увеличившиеся от наступившего совершенного безветрия. Чтобы пристать к земле и рассмотреть с какой-либо высоты направление берега, я велел снарядить две шлюпки, чему наши естествоиспытатели весьма обрадовались. В 2 часа пополудни мы были уже в пути; глубина уменьшалась постепенно, в полумиле от берега было еще 5 саженей. Мы привалили без затруднения близ небольшого возвышения. Я немедленно взошел на него и не увидел берега во всем проливе; усмотренные же на севере высокие горы образовали либо острова, либо отдельный берег.

С возвышения я мог на большое пространство обозреть землю, состоявшую из обширной равнины, пересекаемой болотами, небольшими озерами и рекой, извивающейся в бесчисленных излучинах и впадавшей неподалеку от нас в море. Все пространство, которое охватывал взгляд, было покрыто зеленью, в иных местах виднелись цветы, а снег показывался только в большом отдалении на вершинах гор; сняв дерновый покров не более как на 1/2 фута глубины, мы увидели, что земля была совершенно мерзлая[84]. Я было намеревался продолжать на шлюпках исследование берега, но меня удержало от этого большое число байдар, шедших с востока вдоль берега прямо к нам.