Путеводитель по греческой мифологии

                                               …быстроПрянул, как бешеный зверь, и, огромные вытянув руки,Разом… двоих, как щенят, подхватил и ударилОземь; их череп разбился; обрызгало мозгом пещеру.Он же, обоих расскеши на части, из них свой ужасныйУжин состряпал и жадно, как лев, разъяряемый гладом,Съел их, ни кости, ни мяса куска, ни утроб не оставив.

Утром киклоп съел еще двух спутников Одиссея, после чего погнал стадо на пастбище, завалив вход в пещеру тем же огромным камнем, схожим с куском скалы. Отвалить от пещеры камень, чтобы бежать, было немыслимо, и Одиссей решил действовать по-другому. Он сделал из ствола дикой маслины кол и припрятал его, чтобы достать в удобный момент и с его помощью одолеть Полифема. Вечером киклоп съел еще двух человек. Тогда Одиссей подошел к нему и предложил чашу вина, подаренного Мароном в киконском Исмаре. Выпив вина, Полифем потребовал еще чашу и, придя в благостное расположение духа, спросил у Одиссея его имя. Одиссей ответил: «Никто», и тогда киклоп со смехом пообещал, что съест его в последнюю очередь.

Выпив еще чашу вина,

…повалился он навзничь, совсем опьянелый; и набокСвисла могучая шея, и всепобеждающей силойСон овладел им; вино и куски человечьего мясаВыбросил он из разинутой пасти, не в меру напившись.

Выражение «всепобеждающей силой» в греческом языке передается словом pandamator. Это слово Гомер ранее использовал в «Илиаде», когда рассказывал, что Ахилл после долгих мучений, одолевших его после гибели любимца Патрокла, заснул «всепобеждающей силы сном». Такой сон обычно приносит успокоение, но Полифему сон принес не успокоение, а беду. Одиссей рассказывает:

Кол свой достав, мы его острием на огонь положили;

Тотчас зардел он; тогда я, товарищей выбранных кликнув,Их ободрил, чтоб со мною решительны были в опасномДеле. Уже начинал положенной на уголья кол нашПламя давать, разгоревшись, хотя и сырой был; поспешноВынул его из огня я; товарищи смело с обоихСтали боков — божество в них, конечно, вложило отважность;Кол обхватили они и его острием раскаленным

Втиснули спящему в глаз; и, с конца приподнявши, его яНачал вертеть, как вертит буравом корабельный строитель,Толстую доску пронзая; другие ж ему помогают, ремнямиОстрый бурав обращая, и, в доску вгрызаясь, визжит он.Так мы, его с двух боков обхвативши руками, проворноКол свой вертели в пронзенном глазу: облился он горячейКровью: истлели ресницы; шершавые вспыхнули брови;Яблоко лопнуло; выбрызгнул глаз, на огне зашипевши.

Дико завыл людоед — застонала от воя пещера.В страхе мы кинулись прочь; с несказанной свирепостью вырвавКол из пронзенного глаза, облитый кипучею кровью,Сильной рукой от себя он его отшвырнул; в исступленьеНачал он криком циклопов сзывать.

Несомненно, Одиссей проявил мужество и находчивость в столкновении с намного превосходившим его силой противником, но современному читателю расправа с киклопом может показаться ужасной.

На крик Полифема сбежались соседи, другие киклопы. Они стали спрашивать: что случилось? Полифем им ответил, что его губит Никто. Решив, что Полифем напрасно поднял тревогу, киклопы поворчали и разошлись.