Путеводитель по оркестру и его задворкам

И некоторые мелочи в конце

Шестую симфонию, упоминаемую на стр. 294, написал вовсе не Чайковский и не Бетховен, как можно было бы предположить, а Шостакович. Что же касается Гайдна, то его первой симфонией была сразу 40-я. Но не соль минор, как у Моцарта, а фа мажор. (Хотя Симфония № 3 и была написана им раньше.) До соль минора он добрался только в симфонии № 83. Справедливости ради надо заметить, что он и написал их до хрена, а именно 104. Отдавая должное своеобразному чувству юмора Иосифа Гайдна, хотелось бы особо отметить, что его “Прощальная симфония” парадоксальным образом не является хронологически последней им написанной, а находится где-то приблизительно между № 44 и № 46.

P. S. Творческие планы

Собираюсь написать книгу для детей младшего школьного возраста “Занимательная полифония” с вложенной на диске компьютерной игрой “Собери фугу” в жанре стратегии и RPG с юнитами от И. С. Баха, а для старшего школьного возраста монографию “Чайковский”, учитывая неожиданно возросший интерес общественности к композитору.

Автор настоятельно просит читателя не верить ни единому его слову.

Отзывы

…Я точно знаю, на какую полку встанет эта книжка после того, как будет несколько раз перечитана, растаскана на цитаты, когда родные и друзья начнут шарахаться от меня, завидев с ней в руках, потому, что особо полюбившиеся места уже были зачитаны вслух много раз. Это — как анекдот: если он хорош, его нельзя смаковать в одиночку, ты начинаешь его рассказывать всем.

Книжку эту написал мой старший товарищ по Гнесинской десятилетке Володя Зисман. И в те далекие годы он вежливо и уверенно отвечал на любой вопрос, ну, на крайняк, отзванивал тебе на следующий день. Мое уважение и обожание он вызвал, переделав на переменке задачу по гармонии в Вальс для 4 саксофонов (гипотетических, конечно, где их взять?) и добил, разместив в школьной стенгазете, посвященной Дню Советской армии, статью собственного сочинения “Гершвин и биг бит”, висела такая около учительской аж до летних каникул.

Позже судьба и жажда наживы сводила нас на записях, разнообразных “проектах” и даже в незабываемой поездке в Пхеньян, Северная Корея. И с каждым годом Володя все более приобретал черты вудиалленовского раби Радица, о котором говорили, “что присущее ему чувство юмора вдохновило немало погромов”. Обошлось пока без погромов, но умение говорить и писать и умно, и смешно, а также желание докопаться до основ любимого дела всей жизни, роднит его с далекими предками.

Два года назад оркестр «Новой оперы» надолго уехал во Францию сопровождать Дмитрия Маликова в его попсоклассической программе.

И оттуда, почти онлайн, Володя вел репортаж в ЖЖ — не то что простой француз, даже Бедекер позавидует. Плюс немного оркестрового быта.

В качестве лирических отступлений время от времени появлялись колонки про разные музыкальные инструменты, да еще снабженные замечательными иллюстрациями Евгении Двоскиной.

Книга, которую вы держите в руках, и есть переработанный и дополненный вариант тех колонок про инструменты. Мне искренне хочется, чтобы чтение доставило вам то же удовольствие, что и мне.

…Я точно знаю, на какую полку встанет эта книжка после того, как будет несколько раз перечитана и растаскана на цитаты. У меня на полках ей место рядом с “Родной речью” Вайля — Гениса и “Путешествием по стране сионских мудрецов” Окуня — Губермана.

Ибо она написана с той же жовиальностью, знанием предмета и любовью к нему

Андрей Иков, трубач и друг автора

Очень нужная и полезная книга не только для всех тех, кто интересуется и хочет узнать ближе как лицевую сторону, так и изнанку предмета, но также и для различных участников описываемых процессов, получающих ценную и редкую возможность взглянуть на себя со стороны, и даже, может быть, сделать кое-какие полезные выводы…

Александр Ведерников, дирижер

Искрометный юмор, легкий разговорный язык, повествование, от которого невозможно оторваться — увлекает как детектив и смешит как анекдот. Но что особенно поразительно, незаметно получаешь глубокие знания по оркестру — что это такое, кто в нем сидит, что они там все делают, как рождается музыка, которая пленяет душу и будоражит умы… Словом, «Десять негритят», «Одиннадцать минут» и «Двенадцать стульев» в одном, изящной формы, флаконе!

Юрий Каспаров, композитор

Местами до слез смешно, местами светло и печально, где-то на страницах книги нам встречаются легенды, переходящие из уст в уста всё к новым и новым поколениям, а где-то и моменты личной жизненной философии…

Автор — музыкант-профессионал, и он живым языком оркестрового закулисья описывает свою жизнь, рассказывает о необыкновенных и скрытых от широкой аудитории деталях, которые известны только таким же профи, как и он сам.

Екатерина Мечетина, пианистка