Путевой светлячок

У них все на виду: семейные отношения, разборки и даже интим. Они к такому образу жизни привыкли, я — нет и в будущем не планирую. Брак светлой эльфийки с оборотнем — мезалянс для светлой. Папу, наверное, перекосит, если об этом узнает. А исходя из условий брачного соглашения между отцом и мамой, дедушка тоже вряд ли будет счастлив внуку-оборотню.

— Хель, ну что ты опять молчишь? — досадливо спросила Мика.

— Потому что уже высказала свое мнение по этому поводу. Но тебя оно мало волнует. Я спасла твою жизнь, а сейчас ты хочешь подчинить мою в угоду своим желаниям, — произнесла я с холодным осуждением.

Попыталась разрушить Микину привязанность своим отношением, но недооценила ее упрямство и настойчивость.

Она забросила последние ингредиенты в котел, отряхнула руки и подол нового платья из тех вещей, которые захватил с собой ее муж, и непреклонно заявила, уверенная в своей правоте:

— Я чувствую, как только мы вернемся в стаю, тебе там понравится. Я помогу освоиться, брат Керина тоже, он уже…

В этот момент я увидела, как Ярис со всей силы лупит прутом Хема по ляжкам, заставляя выше поднимать ноги во время прыжков.

Благоразумие отключилось, не знаю, что произошло, но во мне будто что-то щелкнуло и заклинило. В пару прыжков оказалась между ними, перехватила прут, которым Ярис по инерции чуть не ударил меня, сломала и отбросила. А потом, оскалившись и выставив нож, которым чистила картошку, перед собой, прорычала:

— Ты больше никогда не посмеешь бить моего ребенка! Иначе пожалееш-ш-шь, — последнее прозвучало скорее как яростное шипение озлобленной кошки. Впрочем, таковую напоминала вся моя пригнувшаяся, готовая к нападению фигура.

Неожиданно Ярис с веселым изумлением спросил:

— Я-то думал, ты мягкая мурлыка, а ты — дикая кошка. Оказывается, в тебе столько страсти скрывается, моя киса!

Обманным маневром выбил из моих рук нож и, сделав подножку, свалил на землю. Я выпустила коготки и нацелилась расцарапать навалившемуся сверху оборотню наглую торжествующую морду, но он перехватил мои запястья и прижал над головой. — Слезь с меня, волчара облезлая! — злобно прорычала я, отчаянно ерзая под ним и пытаясь сбросить с себя.

Но сильное поджарое тело продолжало крепко прижимать к земле, почти не позволяя двигаться.

— Неправда твоя, у меня хороший мягкий мех, хочешь убедиться? Моя дикая кошечка… — Ярис склонился и губами ласково прошелся по моей шее. Глубоко вздохнул, чуть прикусил кожу и снова поцеловал.

С одной стороны, меня сейчас душит ярость на него и на всех остальных оборотней, с другой — это мой первый столь близкий контакт с мужчиной. Сложно анализировать свои чувства. Да, немного возбуждает — его губы на моей коже, горячие ладони на моих руках, но вместе с тем пугает и вызывает желание отодвинуться. Я запуталась!

Неожиданно мои метания прервал Хем, маленьким смерчем прыгнувший на спину Ярису, от чего я задохнулась: два тяжелых тела сверху — это уже чересчур. Мы оба охнули, только Ярис еще и зарычал от боли — Хем вцепился своими клыками ему в плечо и сейчас мотал головой, пытаясь оттяпать кусок побольше. Даже клок серой льняной рубахи оторвал.

Еще мгновение — и демоненок полетел в сторону, отброшенный озверевшим оборотнем. Ярис явно хотел кинуться на моего мальчика, но я вновь встала между ними, оскалившись и предупреждающе шипя. Оборотень немного успокоился, передернув плечами в порванной рубахе, ехидно произнес:

— Советую научить своего приемыша хорошим манерам, такое ему больше не простится. И еще, — Ярис подошел ко мне вплотную и, довольно улыбаясь, проурчал, уже обещая, — очень надеюсь, что в постели ты такая же темпераментная, как и в драке. Совсем скоро у меня появится возможность — это проверить.

Стоило ему отойти подальше, я смогла перевести дыхание и чуточку успокоиться. Трясущимися рукам провела по лбу и макушке, заправила за уши две украшенные бисером косички и поправила одежду, с досадой отмечая, что все вокруг, забросив дела, с веселым изумлением наблюдают за стычкой. Чуть в стороне, прижавшись к мужу, стояла Мика с возбуждением и азартом в глазах, а вот Керин смотрит на меня задумчивыми желтыми глазами.

Мика выбралась из объятий мужа и, подойдя ко мне, восторженно заявила:

— Ты была великолепна! Как настоящая оборотница! А то я боялась, что ты такая же замороженная, как и твой демон.

Слова, сказанные как комплимент, хуже ножа полоснули по нервам. Я обернулась к Хему, снова безучастно смотревшему на нас, быстро проверила — не поранился ли в драке, затем прижала к себе и, погладив по черным волосам, выпалила:

— А я в следующий раз лишний раз подумаю, стоит ли спасать незнакомых оборотниц и вообще — незнакомцев. Ведь это, как выяснилось, может привести к непредвиденным неприятностям. А главное — никакой благодарности, сплошные хлопоты.

Мика нахмурилась, прищурила темные узкие глаза, посверлила меня взглядом, а потом почти уверенно заявила:

— Я знаю, в душе ты так не думаешь. Сейчас ты злишься, но потом сама поймешь, как я была права.