Путевые картины

Привычное представление сводится к тому, что партия тори склоняется целиком на сторону трона и борется за преимущества короны, партия же вигов, наоборот, склоняется более на сторону народа и защищает его права. Однако такого рода определения расплывчаты, и ими пользуются главным образом в книгах. На эти наименования следует скорее смотреть как на названия группировок. Они обозначают людей, которые в известных спорных вопросах держатся вместе, предки и друзья которых уже держались вместе в подобных обстоятельствах и которые, во время политических бурь, обычно переносят сообща и радость, и горе, и вражду противной партии. О принципах нет вовсе и речи; единодушие существует не по поводу определенных идей, но по поводу определенных мероприятий в области государственного управления, по поводу отмены или сохранения определенных злоупотреблений, по поводу некоторых биллей, некоторых переходящих по наследству questions[176]

 — безотносительно к точке зрения, большею частью в силу привычки. Англичане не дают ввести себя в заблуждение наименованиями партии. Говоря о вигах, они не имеют в виду определенного понятия, в то время, как мы, например, говоря о либералах, тотчас же представляем себе людей, духовно объединенных сходством взглядов на некоторые права свободы. Англичане представляют себе при этом чисто внешний союз, состоящий из людей, каждый из которых, судя по его образу мыслей, мог бы сам по себе составить как бы отдельную партию и которые борются против партии тори, о чем уже упомянуто выше, только в силу внешних побудительных поводов, в силу случайных интересов и отношений дружественных или враждебных. В данном случае нам также не следует представлять себе дело так, будто борьба ведется против аристократов в том смысле, как мы ее понимаем, ибо эти тори в чувствах своих не более аристократичны, чем виги, и часто даже не аристократичнее самой буржуазии, которая почитает аристократию за нечто столь же неизменное, как солнце, луна и звезды, не только признает привилегии дворянства и духовенства полезными для государства, но считает их природной необходимостью и, может быть, стала бы бороться за эти привилегии с гораздо большим рвением, чем сами аристократы, ибо она тверже верует в них, нежели эти последние, потерявшие по большей части веру в самих себя. В этом отношении умы англичан все еще окутаны мраком средневековья; их еще не озарила священная идея всеобщего гражданского равенства людей, и того или иного государственного деятеля Англии, происходящего из буржуазии, а мыслящего как тори, нам ни в каком случае не следует называть низкопоклонником и причислять к тем хорошо известным раболепным псам, которые, имея возможность быть свободными, все же забрались в свои старые собачьи будки и лают теперь на солнце свободы.

Потому-то названия «тори» и «виги» совершенно бесполезны, когда дело идет о том, чтобы понять английскую оппозицию; прав был Френсис Бердетт*

, когда в начале сессии в прошлом году решительно заявил, что названия эти потеряли теперь всякий смысл; а Томас Лесбридж*, которого творец мира и разума не наделил излишним остроумием, тем не менее сострил тогда чрезвычайно удачно — пожалуй, единственный раз в своей жизни — по поводу этого заявления Бердетта, а именно: «Не has untoried the tories and unwigged the whigs»[177].