Путевые картины

«Панегирик в честь Гете и защита князя поэтов от его противников могли бы с равным, нет, — с еще большим основанием датироваться ученым кабинетом автора или горой Везувий, чем островом Нордерней».

Своим друзьям Гейне предлагал посылать ему материал, которым можно было бы заполнить эти страницы. У Мозера он просил высказываний о состоянии наук в. Берлине, в Германии или в Европе:

«Гегель, санскрит, д-р Ганс, символика, историческая наука»

(письмо от 14 октября 1826 г.).

Со сходной просьбой Гейне обращался к Фарнхагену. Гейне считал возможным объединить под одним переплетом не только свои, но и чужие сочинения! Это показывает, в каком свободном стиле и жанре оно было задумано. На приглашение Гейне отозвался лишь один Карл Иммерман. Присланные им «Ксении» Гейне поместил позади текста «Северного моря».

Однако же центральным произведением во второй части «Путевых картин» являлись не фрагменты «Северного моря», но «Идеи. Книга Ле Гран». Именно «Идеи» произвели чрезвычайный шум; ни прежние, ни последующие выпуски не имели того успеха у публики, как часть вторая, куда включены были «Идеи». На фоне бурных толков, возбужденных повсюду в Германии этой новой книгой, Гейне впервые почувствовал свою писательскую славу.

«Идеи. Книга Ле Гран» — произведение большого художественного и философского богатства. Оно автобиографично, лирично и полно размышлений на темы всемирной истории и национальных судеб немецкого народа. Личную лирику Гейне смелыми переходами связывает с философской и политической публицистикой, демонстрируя таким образом, что вопросы политики и исторической жизни являются областью, неотделимой от личных интересов всех и каждого, и обратно — все и каждый в своем интимном сознании могут и должны ощущать себя гражданами, активными лицами в жизни общества и государства. Общая позиция Гейне в «Книге Ле Гран» заключала в себе вызов и серьезнейшую по своему значению полемику. Немецкому народу веками внушали рабское, верноподданническое сознание: дела общества и государства не суть его собственные дела, о них заботятся лица, поставленные законом, долг его — повиноваться и выполнять указанное свыше, быть самим собой человеку народа положено только в замкнутой сфере домашних и узко личных забот. Гейне показывает, с какой личной страстью могут переживаться события и отношения, лежащие далеко за чертой непосредственно личных интересов, как велики могут быть общественно-исторический пафос и гражданская активность у тех, в ком они не только не предполагаются, но кому они прямо воспрещены существующим политическим строем.

Другу своему Меркелю в письме от 1 января 1827 года Гейне писал по поводу «Книги Ле Гран»:

«Наполеон и французская революция изображены в ней во весь рост».