Пути Господни

- Радж, тот, что живет во второй комнате от лестницы, рассказывал… в прошлое воскресенье родители его на казнь брали…

- Еще бы, Раджу скоро десять.

- Точно!

Невольно оба замечтались о том времени, когда станут совсем взрослыми – десятилетними мужчинами… а там рукой подать до двадцати… старость.

- Еретичку казнили. Страшная! Перед тем, как в Утилизатор толкнули, она как зыркнет! И прямо на него, на Раджа!

- Страшно!

- Радж не испугался, он фигу скрутил.

- Да, фига – сильное средство!

- Считай – единственное.

- Можно еще за язык взяться и три раза через левое плечо сплюнуть. Вот так!

Схватив себя за язык и старательно выпучив глаза, Тимур попытался плюнуть.

Шурику сделалось смешно, однако дружеское хихиканье внезапно застряло в горле игольчатым клубком.

Из-за спины, отводящего порчу Тимура, на него, на Шурика смотрело два светящихся глаза.

Зеленый и красный. Причем, крестный коварно подмигивал.

Шурик хотел закричать, но крик застрял там же, где смех.

Дрожащая рука с трудом дотянулась до фыркающего друга и указала за спину.

Тимур обернулся, не выпуская языка, челюсти со стуком сомкнулись.

Тимур взвыл кастрируемым поросенком.

- Гад, ты что ж делаешь!

- Я-я-я…

То ли Тимур не осознал всего ужаса положения, то ли… Саша понял, что возмутило друга. Зловещие глаза оказались ни чем иным, как лампочками, маленькими светящимися лампочками на боку массивного металлического ящика.

- Никогда не видел!

Впрочем, Тимур уже успокоился. Обуреваемый любопытством, мальчишка подошел к ящику.

- Интересно, что внутри?

- Пойдем отсюда, а?

Колени трусились, сообщая дрожь голосу.

- А может там…

Договорить Тимур не успел. Красный глаз внезапно прекратил мигать, не менее внезапно изменив цвет на зеленый.

А в следующую секунду верх ящика треснул щелью крышки. Из узкой щели повалил холодный белый дым…

***

Истрачено топлива – 2 тонны.

Электроэнергии – 200 кВт (в т.ч. зарядка аккумуляторов оружия).

Потери людских ресурсов – 0.

Техники – 0.

- Иди, иди, длинноухий, пошевеливайся!

- Касьянов, где ты там! Тащи остальных!

Когда пал последний защитник деревни, когда отполированное множеством схваток копье выпало из натруженной руки, Рхат Лун думал – все. Пришел их, его смертный час.

Великая Мать! Встречай!

Гул был подобен тьме громов. Словно все чудовища леса: пятнистые гуары, острозубые утыри, хитрые волды и многочисленные порождения Кантора, обитающие в непроходимых дебрях, словно все они, разом бросив дело, завыли, взревели, загавкали, и небо, само небо вплелось в многоголосый крик громовыми раскатами.

Сияние было подобно тьме солнц.

Рхат Лун, как и все выжившие, повалился на землю, в ужасе накрыв голову дрожащими руками.

Великая Мать, защити!

Любопытство, проклятое любопытство – бич Рхата пересилило страх. Не раз и не два за сей порок ему доставалось, сперва от отца – охотника Мхата, потом от учителя – мастера Бгута.

- Если будешь совать свои уши, куда не след, не выйдет из тебя толка! – говаривал Бгут, охаживая Рхата гибкой хворостиной.

Перепуганный Рхат поднял дрожащую голову.

Великая Ма…

Повозки!

Огромные, много больше предыдущих, спускались с облачного неба.

Если первые принесли панцирных убийц, какие же чудовища водятся в подобных громадинах?

Не покажется ли участь забияки Тхута милее уготованного им?

Повозки опустились, из черного, как пасть утыря нутра вышли безволосые.

Твердых панцирей не было на уродливых телах. Вместо них – легкие, как вычиненная шкура покрывала. Синие, словно глаза первой красавицы племени длинноухой Боэты.

Вышедшие закричали, отдавая приказы.

Панцирнотелые забегали по деревне, поднимая выживших.

Сгоняя их, словно скот, к развернутым зевам огромных повозок.

- Иди, иди, длинноухий, пошевеливайся!

Великая Ма…

***

Есть чистый – есть нечистый.

Добро и зло.

Свет и тьма.

Порядок – хаос.

Два начала извечно живут, заложены в мире.

От противоборства начал берет начало жизнь.

Вложение – есть зарождение жизни.

Борьба – сама жизнь.

Смерть – победа.

Одного.

Освободившиеся начала рождают новую жизнь.

Для борьбы.

До победы.

Мы – поле боя.

Боритесь.

Помогайте.

Всю жизнь.

От победителя зависит существование после жизни.

В мире.

Войне.

Заветы. Приложение 1.1. «Нечистый, как он есть».

Искры сварки, гул тысяч инструментов, натужный стон лебедок.

Крики рабочих и инженеров, обильно сдобренные крепким словцом, гармонично вписывались в шум механизмов.

Кольцо огромных размеров. Задранная до шейной ломоты голова с трудом достреливала взглядом до вершины сооружения.

Люди - рабочие, даже многотонные механизмы казались лилипутами на теле спящего Гулливера.