Пути и Двери

И она показала мне выкладки, математические модели. Для этого пришлось подрубиться к запароленному конструкту, вшитому в корабельную оболочку. Ах да, я забыл рассказать, что Азуми владела собственным звездолетом. Одной из тех игрушек, что на протяжении веков принадлежали одному роду, передавались из поколения в поколение и были практически бессмертными. Звездолет перестраивал себя для дальней экспедиции.

— Улетаешь? — заинтересовался я.

Азуми ответила не сразу.

— Да. Хочешь со мной?

Отмотаем к математическому моделированию. Вы помните, что энергия стекается к Преддверью, аккумулируется там и подпитывает все порталы Сети. Но ведь откуда-то берется эта энергия? Азуми и ее единомышленники выяснили — откуда. Из самой ткани мироздания. Всё, что формирует матрицу нашей реальности, накапливается уловителями, перераспределяется внутри Сети и позволяет работать Дверям. Вселенная разрушается, но процесс займет миллионы лет. За решения земного правительства будут расплачиваться потомки.

Я загрузил модели в оболочку своего дома и заставил ИскИн проверить правдивость информации. Пришлось усилить электронный мозг дополнительными компонентами для решения задачи. Итог оказался предсказуемым — Азуми права.

Мы убиваем себя и свою Вселенную.

— Ученые знают об этом? — спросил я, когда мы встретились на открытой террасе летнего кафе.

Азуми кивнула:

— И ученые, и правительство, и гребаные чиновники Департамента Колонизации. Все знают.

Я не верил своим ушам.

— Но почему они не закроют Двери?

Меня наградили убийственным взглядом.

— Это же очевидно, Сергей. Империя рухнет, мы вернемся к досветовым скоростям, гибернаторам и слабой метрополии. Поэтому оппозиция преследуется — нас считают возмутителями спокойствия, террористами и преступниками. Противостояние ведется уже несколько десятилетий — безуспешно.

Слова Азуми глубоко запали мне в душу.

И я увидел новый смысл.

Через два дня мой дом пристыковался к корпусу звездолета Азуми и вмонтировался в единую интеллектуальную систему. Это произошло на Ривьере, курортной планете третьего освоенного кольца. Мы стартовали с Ривьеры, разогнались до 0,3 скорости света и направились в сторону Магеллановых Облаков.

Укладываясь в гибернатор, я знал, что Азуми и ее последователи называют себя Посторонними. Теми, кого человечество отвергло, решив направиться по пути самоуничтожения. Теперь я — один из них.

Хочется верить, что мы найдем решение.

Пусть даже на это уйдут тысячелетия.

июнь, 2020

Дом света

Утром в поселке видели жнеца.

Тварь заявилась перед самым рассветом, ее сопровождал толмач. Все знали, что король Эррик подписал пакт со взламывателями пространств, и теперь жнецы хозяйничают на побережье. Многим это не нравилось, но люди помалкивали — король славился крутым нравом. Толмачи имели при себе королевскую печать и считались неприкосновенными. Айя знала, что эти люди общаются со жнецами мысленно, без помощи слов. Но даже толмачи не имеют власти над внемирной нежитью, явившейся на Пацифиду из немыслимых космических глубин. Жнецы убивали без предупреждения, по неведомым причинам, и их ничем нельзя было остановить. Так было до заключения пакта. Королевство жило в постоянном страхе, но Эррик договорился с чужаками. Какой ценой? Об этом знали лишь приближенные властителя.

Айя слышала разговоры о будущей войне.

Сильнейшие королевства Пацифиды вступили в союз с иномирянами и готовились обрушиться на Твердь. По всему континенту собирались войска, строились тренировочные лагеря и казармы, закладывались верфи. Столетие назад никто бы и не помыслил о походе за Океан, но поддержка жнецов, тандрадианцев и Посторонних вселила в людей уверенность.

Отец Айи был смотрителем маяка. Не того, что с зеркалами и огнем на вершине, а магического маяка, подающего сигналы лишь избранным. Пацифида на протяжении многих веков придерживалась политики изоляции, так что обычные маяки отмирали. Мореплаватели Пацифиды умели принимать сигналы через кристаллические артефакты, поднятые из глубинных пещер Троеморья. А те, кто прибыл издалека, разбивались о скалы. Торговлей с чужаками никто не интересовался — сама мысль об этом считалась кощунственной.

Впрочем, история Айи началась задолго до визита жнеца.

Примерно за год.

Однажды девушка прогуливалась по берегу в одиночестве, наслаждаясь вечерней прохладой. Накануне бушевал шторм, и выходить на улицу было нельзя. Хромой Горан отправился в корчму за выпивкой, и его пришибло куском сорванной черепицы. Непогода затянулась на несколько дней с небольшими просветами. В море никто не выходил, рыбаки ворчали. Отец Айи безвылазно сидел в башне маяка, читал заклинания и предупреждал капитанов об опасности. Незримый магический свет устремлялся в бескрайние дали, спасая жизнь тем, кто удосужился раздобыть кристалл. А когда ветер утих, девушка отправилась к дюнам. Там Айя и обнаружила утопленника.

Точнее — чужака.