Пути и средства

– Не забывайте просить Катю, чтобы она делала этикетки, это ее епархия. Если место в пакете закончилось, или вы начали работать на новом квадрате, или просто за следующий пласт принялись – сразу к Кате за этикеткой. Все, дорогая Вика, я вас оставляю на третьем квадрате, работайте, землю вам Ваня будет выносить. Ваня, – крикнул он молодому светловолосому пареньку, – иди сюда, пока с Викторией будешь. Мы разметку сделаем, тогда пойдешь дерн сносить со всеми.

– Привет, – паренек подошел к Вике, – ну что, начнем?

– Да, только я в первый раз… так что вы мне подсказывайте, если что…

– Ой, только не на «вы», – запротестовал Ваня.

– Хорошо, и меня тоже на ты тогда называй. В общем, Ваня, ты мне говори, если что не так буду делать.

– Да не вопрос! – улыбнулся молодой археолог. – Давай пока я на штык встану, а ты перебирай землю, потом штык тебе отдам, а сам буду совком работать.

Вика посмотрела, как ловко он выхватил лопату у нее из рук, и начал вонзать ее в раскоп, и тоже принялась за дело. Девушка старательно перебирала землю, которую выкапывал светловолосый Ванечка, но ничего пока не находила. Украдкой она посматривала на своего напарника.

На вид ему лет восемнадцать. Он был по-мальчишески худощав и очень симпатичен: лицо сохраняло какую-то детскую нежность. Светлые волосы то и дело спадали, и он их постоянно поправлял. Глаза были по-ребячески распахнуты, так что лицо, несмотря на челку, которая так и норовила закрыть добрую его половину, казалось очень открытым.

«Интересно, – подумала Виктория, – как изменится это милое личико лет через пять, когда его обладатель наберется и жизненного опыта, и проблем, наверное, хлебнет. Ожесточаться ли глаза? Станет ли их выражение более неприступным или даже вызывающим…»

– Ваня, сколько тебе лет? – Виктория даже не успела подавить в себе желание задать этот вопрос, настолько увлеклась рассматриванием молодого человека и мыслями о его выражении лица.

– Сейчас ты удивишься, как впрочем, и все, когда речь про возраст заходит. Мне двадцать четыре, я в этом году закончил университет и поступаю в аспирантуру. Ну, признавайся, сколько ты мне дала на вид?

– Восемнадцать… Да что ж вы здесь, молодильных яблок все наелись?

– Ха, ты прям рекорды устанавливаешь, мне меньше девятнадцати никто не давал еще. Хотя, дело в одежде, наверное, я здесь совсем по-пацански одеваюсь.

Настало время Виктории рассмеяться. Она внимательнее стала смотреть на Ивана, но по-прежнему не видела в нем двадцатичетырехлетнего парня, уж очень светлым и по-хорошему наивным было выражение его лица.

Работа продолжалась, однако, ни одной находки у Виктории с Иваном так и не было.

– Здесь ничего нет, – пожаловалась Виктория напарнику.

– Есть, есть, просто надо поискать, что-то обязательно найдем, – успокоил ее Иван, – вот смотри, кусочек глиняного горшка, это, вероятно, венчик, – он подал Виктории осколок сосуда, судя по конфигурации, это было горлышко.

– Какой «венчик»? – не поняла Виктория. – При чем здесь «венчик»?

– «Венчик» – это ободок вокруг горлышка горшка или другого сосуда.

«Так, я уже запуталась в новых терминах», – подумала Виктория, и, чтобы немного систематизировать полученную информацию, начала повторять вслух.

– Венчик – это ободок горшка, культурный слой – это то, что мы копаем, место, где когда-то жили люди. Вот те перегородки между квадратами это…

– Бровка, – подсказал Иван.

– Точно, бровка. И еще материк – это дно раскопа, когда культурный слой уже закончился. Вроде все запомнила.

Иван работал быстро, Вика только и успевала перебирать землю, которую он аккуратными кучками складывал ей под ноги. Через некоторое время спина у девушки затекла, ей казалось, что разогнуться она уже не сможет никогда.

– Есть хочется, – пожаловалась она.

– Только же завтракали. Время десять, – сказал он, вытаскивая телефон. – Перекус часа через два будет, не раньше.

– Я вот не позавтракала. Хотела кофе попить, да тоже не получилось.

– Что так?

Этот мальчик намного моложе Вики, смотрел на нее насмешливо, даже немного по-отечески.

– Кружки у вас тут металлические, кипяток налила – она и нагрелась, а когда кружка остыла, остыл и кофе. Не люблю холодный пить, – пояснила она.

– Ладно, потерпи немного, на вот тебе конфетку, последняя, от сердца отрываю, – Ванечка протянул Вике карамельку в помятой обертке с таким видом, как будто только что вынес из воды утопающего, ну или, на худой конец, из огня погорельца.

Вика быстро сунула конфету в рот.

– Спасибо!

– А выходной будет, купишь себе кружку. Только в общую кучу не ставь – разобьют обязательно. Или себе заберут. Не украдут, конечно, но утром, когда захочешь кофе, ты ее не найдешь.

4

Вскоре раздался звонкий голосок, который вне всяких сомнений принадлежал рыжей Саше:

– Перекус! Перекус идет!