Пути миров. Книга 3. Огни бурь

«Нужна жертва, Арилилли, – покачал головой он в тот вечер, когда девушка высказала все свои сомнения. – Ни одна даже самая великая победа так не объединяет людей сильнее, чем сакральная жертва и совместные страдания».

«Но должен же быть другой выход! Мы не можем приговаривать множество людей к смерти вот так вот… ради исполнения наших задумок! Какими бы они не были благими!»

«Арилилли, посмотри на меня, – Олег тогда коснулся её щеки, взял за подбородок. Ромеро не было рядом, и иногда Олег позволял себе такие вольности к маленькой, чувственной девочке. – Успокойся. Ты каждый день видишь вокруг себя то же, что и я. Полную раздробленность, угнетение масс. Семьи за два столетия уничтожили все мало-мальски объединявшие людей институты. Нет собраний, формов, курий, не говоря уже о центуриатных комициях. Такого не было даже в самые тяжелые времена диктатуры отдельных императоров. Люди рождаются и умирают как скот и ничего, ничего не могут с этим сделать. Разве что стать частью этого механизма и приняться угнетать себе подобных. И ты хочешь словами уговорить сбросить иго? Ты правда думаешь, что простые разговоры смогут убедить их взяться за меч против тех, кто десятилетиями знал тысячу и один способ запугивать и расправляться с неугодными? Нет, Арилилли. Только готовность к самопожертвованию, льющаяся кровь – вот, что может стать аргументом и спусковым механизмом. И ты, как я говорил уже, принесешь им спасение. Прибереги свою жалость к ближним для боя – там, в пылу сражения она тебе понадобится в полной мере».

И Арилилли успокаивала себя, что лично она сделает все, чтобы помочь и спасти, всех, до кого сможет дотянуться и на кого у неё хватит сил. И если она должна стать такой же сакральной жертвой наравне со всеми этими простыми мужчинами, то так тому и быть.

У врага было небольшое численное преимущество, но главным образом превосходство в виде кавалерии. Местность была достаточно удобная для действия конных, поэтому дон Беневето задействовал её в первую очередь. И хотя легионеры встретили его всадников пилумами, сконцентрированный удар нескольких тысяч конных даже в ровную стену щитов, смял первую когорту Пятого легиона на левом фланге в считанные мгновения – не выдержавшие натиска бойцы в ужасе побежали. Конные преследовали их и рубили без всякой жалости.

Однако даже такая неприятность в начале сражения не стала фатальной для битвы – легионеры встречали врага классической тройной линией квадратного строя, расставленного таким образом, чтобы край каждого квадрата мог поддерживать соседний. Поэтому, когда конные слишком увлеклись, с их флага подошли манипулы второй когорты и хорошенько нападдали увлекшимся резней всадникам. Беневето пришлось трубить тактической отход.

В центре тем временем третья когорта Пятого легиона сошлась в рукопашную с панцирной пехотой врага, которая шла ощетинившейся длинными пиками фалангой. Надо сказать, это сбило с толку легионеров, и они замялись на одном месте. В это же время четвертая когорта медленно двигалась по правому флангу под целым дождем стрел – несколько отрядов врага поливали её с небольшого пригорка. До этого момента она расстреляла застрельщиков Пятого легиона чуть ли не как на учениях – выжила лишь часть.

За всем этим Ариллили со слезами на глазах наблюдала, обходя строй Пятого легиона по его правому краю вместе с Шестым, чтобы ударить в левый фланг неприятеля. Но Беневето не зря слыл за могучего дона центра Аперии – он предусмотрел этот маневр и обеспечил засаду. В находившихся на марше легионеров плотно полетели сначала стрелы, а следом и горящие шары, пущенные с пригорка. В это же время высыпавшая из небольшой рощи пехота связала вторую и третью когорты боем, а в четвертую влетела отошедшая от Пятого легиона конница. Шестой легион буквально скукожился под натиском умелого врага.

Ариллили носилась от одного участка боя, к другому – лечила тех, кого вытаскивали из гущи схватки, сама тащила окровавленных воинов. Вокруг стояли крики, звон мечей. Собственно, боем она не управляла – все оставила на усмотрение легатов и центурионов. Ее задача была спасать.

– Сестра, Сестра! – взывали к ней раненные и умирающие. Ее белое платье стало бардовым и бурым от крови, было разорванно в нескольких местах. Сама девушка была ранена в руку, забыв подправить ослабевшие под постоянным градом стрел щиты. Но лишь отмахнулась, когда ей на это указали. Она должна спасти всех, кого сможет. Это ее предназначение. И пускай она уже начала уставать и ноги в раскисшей от крови земле заплетались, она должна помочь. Ведь она несет спасение!

– Сестра! Сестра!

***