Пути в незнаемое

Итак, как бы аморально ни выглядело это с определенных философских позиций, люди настолько запутались в своих отношениях с природой, что во имя жизни одних ее детей вынуждены убивать других. Но как соблюсти при этом, насколько возможно, этические принципы Швейцера, прежде всего понимание этики как безграничной ответственности за все, что живет? Очевидно, попытка сохранить жизнь всем без исключения народившимся на свет живым существам, всем крысам, воронам, тараканам и им подобным — чистейший бред. Если же, говоря о живом, иметь в виду не отдельные особи, а все биологические виды, «вплоть до низших форм проявления жизни», все встает на свои места. Именно принцип необходимости сохранения всех без исключения биологических видов получил в наше время самое широкое признание и взят за основу во Всемирной стратегии охраны природы. И выходит, вынужденно объявляя в определенных местах войну той же серой вороне, ее, как вид, люди, вне всякого сомнения, обязаны сберечь.

Как и остальные 8699 видов птиц (из 8700 существующих).

После этого — центральный и на этот раз вполне академичный вопрос:

4. САМОЕ АКТУАЛЬНОЕ НАПРАВЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОЙ ОРНИТОЛОГИИ?

Почти все, кому был задан вопрос, ответили без промедления: Охрана птиц. Любые действия на их благо. Сосуществование нас с ними и их с нами.

Разумеется, не забыты были и другие направления орнитологии: изучение миграций птиц, их физиологии, поведения, энергетики, языков, экологии (с оговоркой — пока не поздно!), эволюции, систематики, морфологии. Но мысль о первоочередной необходимости охраны птиц присутствовала, за редким исключением, всегда, а многие из только что перечисленных направлений рассматривались прежде всего через призму охраны. По меткому выражению профессора В. Е. Флинта, «чтобы изучать птиц, надо прежде всего придумать, как их спасти, чтобы изучать».

Вот какая проблема поднялась во весь рост перед современными орнитологами, оказавшимися, по существу, в положении родителей, влюбленных в свое прекрасное дитя, но улавливающих в нем черты смертельно опасной болезни, а потому вынужденных подчинить свою жизнь единственно важной цели — борьбе за его спасение.

Насколько же серьезно, в самом деле, положение, помогут представить ответы орнитологов еще на один вопрос: каково будущее птичьего населения планеты в связи с растущим антропогенным прессом?

— По крайней мере десять процентов птиц вымрут. (Дж. Босвал, Великобритания)

— Одни виды, самые прекрасные и не мирящиеся с человеком, погибнут, другие, более вульгарные, кого я люблю меньше, возобладают. (Т. Нор, Франция)

— Меньше будет различных видов и выше численность тех, что сумеют приспособиться к нам. (Д. Владышевский, Красноярск)

— Есть, к сожалению, виды, на сохранение которых трудно надеяться, но мы делаем для их спасения все от нас зависящее. (Б. Белл, Новая Зеландия)

— Невеселая перспектива, если охрана птиц не станет главной целью каждого

орнитолога. (В. Ковшарь, Алма-Ата)

— Нужно надеяться и действовать, чтобы с увеличением антропогенного пресса увеличивать и размах охранных мероприятий. (Ю. Шибнев, заповедник «Кедровая падь»)

Из этих и других, не уместившихся здесь, ответов следуют, на мой взгляд, два основных вывода. Первый сводится к тому, что различные виды птиц очень по-разному реагируют на антропогенный пресс. Одни не могут ужиться с человеком, и потому — увы! — обречены на вымирание. Другие, напротив, с человеком отлично уживаются, и будущее их безоблачно.

Так что же это за птицы на практике, а не в теории?

Чтобы познакомиться с первыми, надо поступить очень просто: раскрыть Красную книгу. Вот она, у меня под рукой: Красная книга СССР, том первый «Животные», 1984 год (издание второе, дополненное). Птиц в этой книге ровным счетом 80 видов, то есть десятая часть видов птиц фауны СССР. Скажу для сравнения, что в странах Западной Европы, подвергшихся наибольшей урбанизации, например, в ФРГ, под угрозой исчезновения уже находится более половины видов птиц. А если мы откроем Красные книги Эстонии или Латвии, найдем в них более трети всех видов птиц, встречающихся в этих республиках…