Пути в незнаемое

По отзыву П. П. Семенова-Тян-Шанского, Хоментовский «…при своих дарованиях был бы выдающимся человеком, если бы не имел того недостатка, который парализовал столь многих из наших лучших в то время окраинных деятелей, — алкоголизма».

В 1856 году Хоментовский отправился то ли по делам службы, то ли в отпуск в Петербург и повез с собой письмо Достоевского брату, в котором Федор Михайлович фактически впервые мог писать о своем положении откровенно — ведь все прочие письма проходили цензуру. Воротившись, Хоментовский передал Федору Михайловичу слова брата: «Лучше оставаться в Сибири». Михаил Михайлович потом неуклюже оправдывался, что сказал так, «потому что знаю, как иногда бывает на Кавказе». Но не пытался свалить все на Хоментовского: он, мол, перепутал. С Хоментовским невозможно было обойтись таким образом.

Он продолжал наезжать из Верного в Семипалатинск, сотрясая город бешеными карамазовскими загулами. В конце концов его вытащили из Верного и назначили во Владимир. В 1859 году Достоевский, возвращаясь из Сибири, останавливался во Владимире и встречался там с Хоментовским, служившим по провиантской части. Этот талантливый человек уже окончательно погибал «сам от себя», как сказано в письме Достоевского одному семипалатинскому знакомому. Однако, судя по письму, Хоментовский все же остался интереснейшим собеседником: «Много я с ним говорил и много любопытного переговорили».

Не к Хоментовскому ли отправил Достоевский несколько лет спустя тяжело больную Марию Дмитриевну? Ведь известно, что какое-то время она жила во Владимире. Предположение это может быть подкреплено очень весомым фактом: в Семипалатинске Хоментовский дал Достоевскому изрядную сумму взаймы — на свадьбу.

Укреплению Верному поразительно везло на умных и энергичных людей, что, в общем-то, подтверждает традиции передовой линии. Сюда перевели из Березова Герасима Алексеевича Колпаковского, выслужившегося из солдат. Ему обязана нынешняя Алма-Ата правильной планировкой улиц, сетью арыков, вековыми деревьями вдоль улиц. Про Колпаковского рассказывают, что он платил серебряным рублем за каждое выращенное дерево и сек за каждое засохшее. В аулах его уважали за справедливость и бескорыстие, а из аулов такие качества бывают особенно видны. При Колпаковском завершилось присоединение к России киргизов, он командовал соединенными силами русских и казахов в битве при Узун-Агаче и разгромил превосходящие силы кокандского хана. С Колпаковским сотрудничал в последний год своей жизни Чокан Валиханов, озабоченный судьбой дунганского народа, поднявшего восстание против китайского владычества в Восточном Туркестане. Валиханов и Колпаковский сыграли немалую роль в том, что в 80-х годах тысячи дунган переселились в Россию, где получили землю и некоторые средства на обзаведение хозяйством.

Еще один талантливый самоучка того времени — командир стоящего в Капале 10-го казачьего полка С. М. Абакумов.

Степан Михайлович Абакумов окончил в Омске войсковое училище. В первой половине 40-х годов его назначили заведовать бригадной школой в Семипалатинске. Летом Абакумов имел возможность путешествовать, молодого казачьего офицера взял с собой Григорий Силыч Карелин и не мог нарадоваться на старательного и толкового помощника. В Семипалатинск Карелина загнал Аракчеев, из Семипалатинска его выслал «за вредность» губернатор Западной Сибири Горчаков. Путешественнику пришлось оставить Абакумову доверенность на получение ожидаемых из Петербурга денег, поручив расплатиться с долгами.