Путилин и Петербургский Джек-потрошитель

— Хорошенькое, черт возьми, удовольствие, — бормотал я, вспоминая обещание Путилина «развлечь» меня. — Нет, я предпочел бы сидеть в склепе, где угодно, но только не тут.

Вдруг я, к ужасу, увидел, что королева, оставив капуцина, направляется прямо ко мне.

— Ну, таинственный чародей, не продолжим ли мы столь интересно начатую беседу? — услышал я подле себя серебристый голос.

— Сделайте одолжение, сударыня, — ответил я.

— Отчего вы меня не называете теперь «ваше величество»?

— Ваше величество? — удивленно спросил я. — С какой стати я буду вас так называть?

— Но, однако, всего несколько минут тому назад называли же вы меня так?

«Попался!»— ожгла меня мысль.

— Простите, ваше величество, я забыл, — обливаясь потом, пробормотал я.

— Скажите же мне, кого же именно я должна бояться, дабы избежать эшафота?

«Час от часу не легче! Эшафота! Какой эшафот? Что за дичь несет эта барынька!»

— Гм… гм… Кого бояться, спрашиваете вы? И эшафот? Ну, разумеется, надо бояться палача! — выпалил я.

— Кого?! Палача?! — удивленно-испуганно вырвалось у «Марии Стюарт».

— Ха-ха-ха! — хрипло расхохотался я. — Не бойтесь… я… я пошутил. Видите ли, ваше величество, прежде чем ответить на ваш вопрос, кого вам следует бояться, я устрою ваш гороскоп, и тогда для меня все будет ясно. Да, да, уверяю вас…

— Но как же я узнаю предсказание гороскопа?

— А я вам письменно сообщу, — ляпнул я.

— Письменно? Вы? Мне? Но разве вы меня знаете?

— Вы забываете, сударыня, что для чародеев нет тайн, — нашелся я.

Она вздрогнула и порывисто отошла от меня. В это время Путилин подошел к высокому монаху-капуцину.

— Однако, святой отец, несмотря на рясу, вы, кажется, большой поклонник хорошеньких женщин! — шутливо обратился к нему Путилин.

Монах пристально всматривался в маску его, словно стараясь прозреть за ней черты лица говорившего.

— Наш монастырь не гнушается женщин, ибо в Святом Писании нет ссылки на то, что женщин следует избегать, — раздался звучный, резкий, насмешливый голос капуцина.

— Честное слово, вот мудрый монастырь! — продолжал Путилин. — Быть может, такой справедливый взгляд царит у вас и на иные блага жизни?

— На какие, например?

— Ну, на деньги, на золото, на драгоценности.

— Почему вы думаете так, сын мой? — еще насмешливее спросил монах.

— Я сужу по драгоценной цепи, которую вижу на вашей груди, святой отец! — ответил ему в тон Путилин.

Рука монаха вздрогнула и как-то невольно схватилась за цепь.

— Удивительная цепь! Замечательная цепь! — как бы не замечая жеста капуцина, продолжал Путилин. — Быть может, святой отец, вы уделите мне минутную беседу… Пройдемте в одну из гостиных… Там так хорошо… прохладно… журчат фонтаны… зимний сад… поют птички.

— В этом я не могу отказать вам, сын мой, — все так же резко ответил монах.

— Вот здесь, например. Уединенно и сокровенно, — проговорил Путилин, входя в тонущую в полумраке гостиную.

Они сели на низенький, маленький диван-козетку.

— О чем же вы хотели беседовать со мною, сын мой? — первый нарушил молчание монах-капуцин.

— О многом, святой отец. Мне хотелось бы спросить вас, могу ли, например, я, если бы захотел, поступить в ваш монастырь, в ваше братство?

Резкий смех вырвался из-под капюшона и из-под маски.

— Вы как это: серьезно или же в шутку, по-маскарадному, спрашиваете?

— Совершенно серьезно.

— Но, послушайте, дорогой мой, не находите ли вы, что это курьезно до последней степени? Мы оба на балу-маскараде, где все в костюмах. Почему вам пришла мысль, что я действительно монах-капуцин, словом, какое-то духовное лицо? А если я — офицер?

— Нет, вы — не офицер, — твердо отчеканил Путилин. — Офицер не может носить так ловко монашескую сутану.

— Дальше?

— А дальше то, что я согласен был бы при вступлении в ваше братство внести вклад. Я очень богатый человек. Не порывая связей со светом, я жажду постичь умом и сердцем те премудрости, какие ведомы вам. Двести, триста тысяч, сколько хотите, но… устройте мне вступление в ваш орден. Кстати, ваше братство какое: «белое», «красное» или «черное»? — быстро спросил Путилин.

Ваза с цветами упала со столика-козетки, так быстро вскочил монах-капуцин.

— Что с вами? — удивленно вскрикнул великий сыщик.

— Я… я нахожу, что наш разговор зашел слишком далеко. Маскарадная шутка имеет свои границы, пределы. Прощайте, сын мой! — насмешливо прозвучало под капюшоном.

— Нет, не прощайте, а до свидания, святой отец! — так же насмешливо ответил Путилин.

Некоторые уже уезжали.

Начался ранний разъезд. Мы быстро спустились по лестнице. Впереди, не замечая нас, шел высокий монах-капуцин.

В ту минуту, когда он вышел, вышли и мы из роскошного подъезда княжеского дворца.

Прошло несколько секунд, я обернулся, чтобы сказать что-то моему другу, как вдруг испустил возглас удивления.

Путилина не было. Путилин исчез на моих глазах!

Прождав и проискав его с полчаса, я один поехал домой, ломая голову над разрешением вопроса, куда он мог деться.

Эликсир вечной молодости и красоты

Было около десяти часов утра, когда я почувствовал, что кто-то толкает меня в бок.

Я протер глаза и увидел около себя Путилина.