Путин и оппозиция. Когда они сразятся на равных

Не менее важный вопрос в данной теме — что такое русское самосознание? Начнем издалека. Человек — существо общественное. Как сказал Аристотель, вне общества могут жить только звери и боги. Сознание человека, с момента рождения и до смерти, строится и перестраивается. В этом строительстве важны его личные усилия, его сугубо интимные переживания, озарения, открытия. Но они происходят в поле коллективных представлений, которое задает личной работе ума и совести руководящую нить, слова и понятия, признаки различения добра и зла.

Человечество возникло не как однородная масса, а в виде сгустков культуры. Эти сгустки — сплоченные множеством связей умы и души людей, собранных в народы. Поэтому в сознании человека есть ядро, в котором записаны коллективные представления его народа. Это самая устойчивая часть культурного ядра того общества, в оболочку которого упакован народ.

Общество меняется довольно быстро, а ядро культуры народа прочно. Так, русский народ существовал в формах сословного феодально-общинного общества, пережил вторжение капитализма с попыткой разделить народ на классы, прошел через чрезвычайные периоды Гражданской войны и военного коммунизма, передохнул во время НЭПа, совершил рывок и военную мобилизацию в рамках тоталитаризма. Потом расслабился и пожил спокойно в почти неклассовом и почти несословном советском обществе и тут его тряхнула перестройка и реформа, породившие общество аномальное, ни в каких учебниках не предусмотренное. Но за все это время ядро русского самосознания принципиально не изменилось. В чем-то оно повреждалось, какие-то его блоки в новых условиях заменялись, но генетический код сохранялся. Была попытка в 90-е годы вырастить в пробирке реформы новых русских, но провалилась. Кишка тонка оказалась.

Вот эту сохраняемую вечно часть самобытного культурного ядра называют иногда центральной мировоззренческой матрицей народа.

Грубо говоря, на этой матрице собирается народ, а затем на ней штампуется каждое последующее поколение. Обрамление ее может меняться, так что части народа могут даже разодраться, но и при такой катастрофе хорошо слаженная матрица выдерживает взрыв и затем соединяет расколотые части народа.

Так срослись эти части после раскола XVII века и после Гражданской войны, так же мы обязаны их срастить после нынешней Смуты. Не сумеем — позор на наши головы. Хотя, конечно, отравители колодцев поднаторели за XX век, много новых ядов наварили в своих лабораториях.

Ниже идеологии лежат слои сознания, в которых умозаключения делаются быстро, исходя из готовых установок. Это запас традиционного неявного знания. Чтобы его применить, человеку не надо задумываться. Есенин писал:

«Мы многого еще не сознаем, Питомцы ленинской победы, Но песни новые по-старому поем, Как нас учили бабушки и деды».

На этом уровне сознания расположены, например, стереотипы хозяйственного поведения. Мы видим, что массовое сознание отвергает неправедно нажитое богатство и не слишком торопится навесить на себя обузу частной собственности. Инерция? Да, но и проверенная временем осторожность, а вовсе не фанатизм.

Пожалуй, можно назвать три устойчивых составляющих русского самосознания. Частично мы уже говорили об этом, но надо повторить еще. Первая составляющая народного самосознания — православные представления о добре и зле, о мире и человеке. Они проходят с нами через века, вопреки ересям и расколам, революциям и реакции, атеизму и новым вспышкам религиозности. Они прочно вошли в мировоззренческую матрицу русских, и никаким реформаторам их из нее не выбить.

Вторая коллективная память об исторических выборах, которые России пришлось сделать, находясь, по словам Менделеева, между молотом Запада и наковальней Востока.

Третья — русский тип мышления, соединяющий крестьянский здравый смысл с космическим чувством. Как сказал поэт о русском уме, он трезво судит о земле, в мистической купаясь мгле.

Это сочетание блоков русского сознания дает ему устойчивость и гибкость. Конечно, не ко всем ударам оно готово, иначе бы задубело. Но после ударов восстанавливается быстро (ох, хотелось бы побыстрее!).

* * *

Итак, люди стягиваются в народ множеством типов связей — только самых важных можно набрать до сотни. А если собрать все связи в пучки, то главных пучков будет около десятка. Это пучки связей через государство и хозяйство, через язык и культуру, через общий взгляд на мир (и религиозный, и научный), через память и родство — обо всем этом нужен большой разговор.

В жизни народа постоянно какие-то связи ослабевают или рвутся, их все время надо чинить, укреплять, протягивать новые. Этим занимается, того не осознавая, весь народ — каждый русский, как ткачиха у станка, все время бегает, завязывая оборвавшиеся нити. А кто-то этим занимается сознательно и усиленно, по долгу службы — государи и учителя в школе, священники в церкви, писатели и журналисты, офицеры в своих ротах и полках. Но есть и такие, кто, спрятав бритву между пальцами, подрезает, а в удобный момент и смаху рубит эти нити.