Путин и оппозиция. Когда они сразятся на равных

Наши реформаторы в упор не видят того, как на Западе богатые научились уживаться со своим народом. Наши либералы не привержены очень важным либеральным ценностям или не вникли в их смысл. Ибо либерализм, как выразился сам Адам Смит, отвергает подлую максиму хозяев, которая гласит: Все для нас и ничего для других. При современном капитализме расходы на патернализм огромны. В среднем по 20 развитым странам (они входят в ОЭСР) субсидии, с помощью которых регулируют цены на продовольственные продукты, составляют половину расходов населения на питание. А в отдельных странах (например, Японии) дотации в иные годы составляют 80 % расходов на питание. И это именно политически целесообразно.

* * *

Однако В.В. Путин продолжает отвергать политику патернализма и приводит такой довод: «Отказ от нее диктуется стремлением включить стимулы развития, раскрепостить потенциал человека, сделать его ответственным за себя, за благополучие своих близких».

Вера, будто погрузить человека в обстановку жестокой борьбы за существование значит раскрепостить его потенциал, есть утопия. На деле все наоборот! Замечательным свойством советского патернализма была как раз его способность освободить человека от множества забот, которые сейчас заставляют его бегать, как белка в колесе. Эта непрерывная суета убивает все творческие силы, выпивает жизненные соки. Это и поражало на Западе, когда удавалось поехать туда еще в советское время.

Спокойствие и уверенность в завтрашнем дне позволяют человеку плодотворно отдаться творческой работе и воспитанию детей — вот тогда и раскрывается его потенциал. Это говорит не только советский опыт, по этому пути с опорой на государственный патернализм пошли Япония и страны Юго-Восточной Азии.

Опыт Российской Федерации показал, что стресс и гонка ведут к росту заболеваний, смертности и преступности и потенциал человека съеживается. Жители нынешней Российской Федерации живут в атмосфере нарастающих страхов перед потерей работы или ремонтом обветшавшего дома, перед разорением фирмы или техосмотром старенькой машины, перед болезнью близких, для лечения которых не найти денег. И уж самый непосредственный страх перед преступным насилием.

Однако установка на искоренение патернализма едва ли не самая устойчивая в правящей верхушке России. В статье «Россия, вперед!» (10.09.2009) тогдашний президент РФ Д.А. Медведев изложил представление о стратегических задачах, которые нам предстоит решать, о настоящем и будущем нашей страны. Он сказал: «Должны ли мы и дальше тащить в наше будущее примитивную сырьевую экономику, хроническую коррупцию, застарелую привычку полагаться в решении проблем на государство. Считаю необходимым освобождение нашей страны от запущенных социальных недугов, сковывающих ее творческую энергию, тормозящих наше общее движение вперед. К недугам этим отношу широко распространенные в обществе патерналистские настроения. Уверенность в том, что все проблемы должно решать государство».

С коррупцией и сырьевой экономикой все ясно (вопрос только в том, как ухитриться не тащить их в наше будущее). В этом стратегическом заявлении, видимо, главный смысл как раз в том, чтобы отказаться от патернализма застарелой привычки полагаться в решении проблем на государство.

Власть настойчиво представляет патерналистские настроения большинства граждан России как иждивенчество. Это поразительная деформация сознания, глубинное непонимание сути явлений. Как может быть народ иждивенцем государства? Похоже, что наши правители всерьез представляют власть каким-то великаном, который пашет землю, добывает уголь кормит и греет народ, как малое дитя. А ведь все проблемы решает именно народ, а государство выполняет функцию организатора коллективных усилий. И предметом нынешнего конфликта в России является перечень обязанностей, которые, согласно сложившимся представлениям большинства, должно взять на себя государство. А оно от этих обязанностей отлынивает!

Власть неприемлемо сужает понятие патернализма, распространяя его только на отношения государства и населения. В действительности народ всегда ожидал от государства отеческого отношения ко всем системам жизнеустройства России: к армии и школе, к промышленности и науке. Все это творения народа, и им в России требуется забота и любовь государства. В этом срезе отношений государства и народа произошел столь глубокий разрыв, что он нанес почти всему населению культурную травму. Разоружение армии, демонтаж науки, деиндустриализация и купля-продажа земли — все это воспринималось как уход государства от его священного долга. Это не просто потрясло людей, это их оскорбило. Возник конфликт не социальный, а мировоззренческий, ведущий к разделению народа и государства как враждебных этических систем.