Путин и оппозиция. Когда они сразятся на равных

Нет оснований и для такого утверждения: «В контексте советской государственной идеологии на этапе 1945-1964 гг. вполне уместно говорить о сознательном обострении идеологического противостояния в рамках биполярного мира и состояния „холодной войны“».

Разработчик концепции холодной войны Дж. Кеннан сказал в 1965 году: «Для всех, кто имел хоть какое-то, даже рудиментарное, представление о России того времени, было совершенно ясно, что советские руководители не имели ни малейшего намерения распространять свои идеалы с помощью военных действий своих вооруженных сил через внешние границы… [Это] не соответствовало ни марксистской доктрине, ни жизненной потребности русских в восстановлении разрушений, оставленных длительной и изнурительной войной, ни, насколько было известно, темпераменту самого русского диктатора».

Почему же молодые интеллигенты, выпускники МГУ, утратили «хоть какое-то, даже рудиментарное, представление о России того времени»? А ведь эту очевидную истину, которую высказал Дж. Кеннан, еще в 1980-е гг. знало все население, хотя никто эту тему не трепал. Идеология в СССР после войны была не травмирующей и не возбуждающей людей. Можно даже сказать, что опасность холодной войны была сильно преуменьшена, из-за чего почти никто из нас, обывателей, не увидел угроз в перестройки, вплоть до 1988 г. Но уже было поздно.

* * *

Трудно понять, откуда взялись нынешние представления об основаниях советской идеологии. В дипломной работе сказано: «Советская система начала свое развитие именно с глубокой теоретической работы… Надо сказать, что марксистская теория, претерпев некоторую трансформацию в контексте ленинских воззрений, обрела цельную и непротиворечивую с теоретической точки зрения форму, став при этом единым идеологическим проектом».

Но ход событий был совсем иным, этим и интересна история идеологии русской революции в ее советской ветви. Согласно Марксу, Россия должна была пройти тот же путь, что и Запад. Эту модель не приняли народники (а перед ними Бакунин), разработавшие концепцию некапиталистического развития России. Но народников разгромили марксисты, самый крутой из них был Ленин. Но в ходе революции 1905 г. он пересмотрел модель Маркса в отношении России и порвал с марксистским взглядом на крестьянство как на реакционную мелкобуржуазную силу. Это был разрыв с западным марксизмом. Мировоззренческой основой советского строя был общинный крестьянский коммунизм. М. Вебер иногда добавлял слово «архаический». Какая уж тут «марксистская теория, цельная и непротиворечивая, ставшая единым идеологическим проектом»!

В этом и заключалось главное внутреннее противоречие советской идеологии: общинный крестьянский коммунизм, соединенный посредством марксизма с идеями Просвещения. Это была очень хрупкая конструкция, но она была необходима, хотя требовала постоянных политических маневров.

Сейчас молодежь, похоже, не понимает, какой глубокий кризис идеологии был создан XX съездом КПСС. В 1956 г. эволюционная «десталинизация» сменилась радикальным разрывом с прошлым. Выход из «мобилизационного социализма» провели посредством слома его идеологической базы. Результатом была профанация советского государства, разрушение его духовной связи с народом и одновременно создание комплекса вины в тех, кто это государство строил и защищал.

В 1960-е годы вышло на арену новое поколение, уже городского «среднего класса», и влияние «шестидесятников» стало нарастать в среде интеллигенции. Развитие общества требовало обновления той мировоззренческой основы, на которой было «собрано» советское общество и легитимирован советский общественный строй. Крестьянский общинный коммунизм исчерпал свой потенциал, прежняя идеология утратила силу.

В партийной элите быстро усиливалось влияние явных и скрытых «шестидесятников», ортодоксальных марксистов. Уже в начале 1960-х годов основные идеи перестройки Горбачева, еще в сыром виде, уже обсуждались на «кухнях». Сложилось «творческое меньшинство», которое и вырабатывало доктрину перестройки. В конце 1960-х годов стал возникать альянс этого меньшинства с противниками СССР в холодной войне.

Все эти изменения сопровождались кризисами и откатами в советской идеологии, но это для нашей молодежи слишком тонкие материи, не до них сейчас. Но хоть самые критические моменты на дороге, по которой мы катимся, надо бы знать.

О нашем «национальном характере»

В широких кругах интеллигенции широко используется понятие национальный характер, которое не имеет ни эмпирических, ни логических оснований и является метафорой, не обладающей познавательной силой. Малахов так характеризует широко распространенное использование этого понятия: «Операционализация понятий и концептуальных схем, которые именно по причине их неоперационализируемости оставлены международной наукой в прошлом. К таким понятиям принадлежит „национальный характер“. Это понятие сначала подвергалось жесткой критике, а потом его просто перестали использовать как социологически бессмысленное».