Путин и оппозиция. Когда они сразятся на равных

Социолог культуры Л.Г. Ионин пишет уже в 1995 г.: «Гибель советской моностилистической культуры привела к распаду формировавшегося десятилетиями образа мира, что не могло не повлечь за собой массовую дезориентацию, утрату идентификаций на индивидуальном и групповом уровне, а также на уровне общества в целом…

Болезненнее всего гибель советской культуры должна была сказаться на наиболее активной части общества, ориентированной на успех в рамках сложившихся институтов, то есть на успех, сопровождающийся общественным признанием. Такого рода успешные биографии в любом обществе являют собой культурные образцы и служат средством культурной и социальной интеграции. И наоборот, разрушение таких биографий ведет к прогрессирующей дезинтеграции общества и массовой деидентификации.

Наименее страдают в этой ситуации либо индивиды с низким уровнем притязаний, либо авантюристы, не обладающие устойчивой долговременной мотивацией… Авантюрист как социальный тип — фигура, характерная и для России настоящего времени» [Ионин Л.Г. Идентификация и инсценировка (к теории социокультурных изменений) // СОЦИС, 1995, № 4].

Вот результаты общемосковского исследования 2003 г. На вопрос: «Каких политических взглядов Вы придерживаетесь?» получены следующие ответы: либерально-демократических — 14 %; социал-демократических — 14; коммунистических — 14; национально-патриотических — 9; 49 % затруднились ответить. Очевидно, что любое обращение с каким-то проектом развития сопряжено с трудностями, к которым неизвестно как подступиться.

Только возникновение оппозиции, способной построить, пусть грубо, реальную картину мира, в которой будут видны альтернативные пути к приемлемому жизнеустройству, даст импульс к диалогу с разными общностями — и так к осторожной интеграции общества.

Таким образом, общность граждан, причисляющих себя к лево-патриотической части общества, должна изобрести и построить свою собственную внутреннюю информационную систему и составить для себя повестку дня и обсудить ее. Это необходимо, чтобы выработать ключевые установки своей общности, свой профиль, кредо. Представив ядро этих установок, общность «получит лицо». Без этого никакая «масса людей» не станет субъектом политики, тем более оппозицией.

Ностальгия по утраченному прошлому и жалобы на власть и «либералов» не дают билета в политический цирк. Любая организованная общность имеет какую-то свою «картину мира», и в главном она должна отражать какой-то срез реальности. Если же в центре этой картины угнездились утопии, предания и жалобы, эта несчастная масса становится объектом хищников от политики.

* * *

Теперь, после вводных изложений, выскажу несколько суждений непосредственно об оппозиции.

Выше сказано, что после краха СССР не сложилась лево-патриотическая оппозиция как общественный и политический институт, хотя кадры учрежденных оппозиционных организаций, воспитанные в СССР, по инерции выполняют свою роль в ритуалах политического спектакля. Все это искренне и заслуживает уважения. Можно только упрекнуть власть, которая воспользовалась укорененным в советских людях стереотипом «государственника» и погрузила политическую систему в глубокий застой. Реликты соборности сделали публичную политику неадекватной социальной и культурной реальности. Сейчас, уже без СССР, необходимо создавать «современное» государство, а оно без оппозиции — инвалид. Известно, что вырастить оппозицию, это колючее растение, везде трудно, но надо. Недаром англичане хвастаются «оппозицией Ее Величества королевы».

Строго говоря, нашу власть упрекнуть нельзя, ее личный состав вышел из тех же академий и ведомств СССР. Но советов и рекомендаций власть не просит, а за нашу оппозицию мы отвечаем. Об оппозиции «справа» мы не говорим. Я считаю, что это — уродливое дитя «интеллигентных кухонь», прикромленное и КГБ, и службами США. Ничего хорошего от нее нет ни обществу, ни государству.

Поскольку я исхожу из предположения, что оппозиция, способная вести теоретическую борьбу, еще не сложилась, представить ее как коллективный субъект я не могу. Предлагаю для начала рассуждений плохой подход, но другого не нахожу: я называю не сложившиеся коллективы, а скажу о самом себе и кружке моих друзей (стихийных «оппозиционеров» 1990-х гг.). Я вспоминаю наше состояние, в котором мы постоянно обдумывали и обсуждали происходящее в СССР и позже. К данному моменту я осознал, какие темы я после 1987 г. должен был изучить, понять и сформулировать — но прошел мимо. За последние десять лет эти упущения становились видны и мне, и друзьям, но что мешало продвинуться, было трудно объяснить. Были разные причины, но, кажется, главную причину мы обходили. Я лично подозреваю, что нам не хватало духу. Всегда надо было выполнять какую-то явно нужную задачу, при этом казалось, что выполнить ее было по силам (насколько было материала) — этим и занимались. Но, думаю, не решались подступиться к главным проблемам потому, что, в действительности, страшно было взглянуть в пропасть. Ведь все мы сдали СССР — и кому!