Путин и Ротшильды. Игра на миллиарды

Под этими ставками я подразумеваю, в том числе, и вопрос о том, что применение силы в Крыму и непрекращающиеся попытки дестабилизировать ситуацию в отдельных областях Украины являются серьезной угрозой для международных договоров, заключенных после Второй мировой войны, и в частности для идеи о недопустимости применения силы в решении территориальных споров. Эта идея стала основополагающим принципом того европейского порядка, который сформировался после Второй мировой войны. И Россия была его частью – в том числе благодаря тем соглашениям, которые она подписала. Но теперь она бросает им вызов. И это является серьезной угрозой, актуальной угрозой – по крайней мере, в психологическом смысле, но потенциально, особенно с учетом событий в Крыму, также и в военном. Это угроза для стран Балтии, Грузии, Молдовы. Это также угроза – не слишком ярко выраженная, но, возможно, даже более опасная – для Белоруссии, потому что у Белоруссии нет никакой внешней защиты. Другие государства, которые я упомянул, ее имеют, хотя и в разной степени.

Из всего вышесказанного следует, что украинская проблема – это угроза, с которой Западу необходимо бороться на трех уровнях. Мы должны решительно бороться с искушением применить силу, с которым сталкивается российское руководство. Проше говоря, мы должны предотвратить применение силы.

Во-вторых, мы должны добиться прекращения сознательных попыток России дестабилизировать ситуацию в восточных областях Украины. Очень трудно сказать, насколько амбициозными являются эти цели, но неслучайно в той части Украины, где доминируют русские, применение силы оказалось таким изощренным. Участники вооруженных конфликтов оказались хорошо вооруженными, у них было эффективное зенитное оружие и даже танки. Даже самые глубоко разочарованные граждане Украины, питающие неприязнь к ее правительству и не испытывающие привязанности к этой стране, не станут хранить такое оружие в подвалах и на чердаках своих домов. Это оружие им предоставили, чтобы они сформировали отряды, способные противостоять мощным военным формированиям. Это является формой межгосударственной агрессии. По-другому это назвать нельзя. Что бы вы почувствовали, если бы, скажем, банды наркоторговцев в США стали получать оружие из-за границы, от нашего южного соседа, чтобы разжигать конфликт такого масштаба на постоянной основе? Это серьезная угроза. И это наша вторая задача.

Третья наша задача заключается в том, чтобы настоять и затем обсудить с россиянами формулу окончательного компромисса, который предполагает запрет на открытое и масштабное применение силы и на попытки дестабилизировать ситуацию. В свою очередь, это означает следующее – и я буду предельно откровенен в выражении своих мыслей по этому поводу. Украину необходимо поддержать, если она будет сопротивляться. Если Украина не будет сопротивляться, если беспорядок внутри страны сохранится и правительству не удастся организовать эффективную систему национальной защиты, тогда украинскую проблему нужно будет решать в одностороннем порядке, однако это может повлечь за собой последствия, которые, вероятно, окажут дестабилизирующее воздействие на уязвимые государства и на отношения между Востоком и Западом в целом. И силы шовинизма внутри России станут еще более решительными. Эти силы на самом деле представляют собой наиболее негативные аспекты современного российского общества: своего рода жажду национализма, самореализации, удовлетворение от осуществления власти. Однако эти черты нехарактерны для нового среднего класса, который в долгосрочной перспективе может стать приемлемой альтернативой.