Путин и СССР

Вспомните программную статью «Поминки по советской литературе». Поминки провозглашались не только за ненадобностью этой литературы, но и по причине якобы ее ничтожности. Однако в результате «смены ценностей» именно ничтожества вышли на первый план! Так, автор этой статьи, известный своим скандальным полупорнографическим «романом», становится видной фигурой «элиты», ведущим программы на телеканале «Культура», а советская литература вместе с выдающимися ее мастерами отправляется в положение изгоя.

В таком положении, изгоя, оказывается на всю эту четверть века великий советский писатель, наш современник-классик Юрий Васильевич Бондарев. Невыносимо было читать во время «перестройки» тот вал хулы, который обрушился на него со страниц коротичевского «Огонька» и прочих подобных изданий. Ничтожества, мелкие завистники, злобные антисоветчики, получив возможность, как шакалы, набросились с лютой ненавистью сводить счеты.

А потом зловещим Александром Яковлевым было дано всем подведомственным СМИ указание, равно относившееся и к Юрию Бондареву, и к «Правде»: «Не надо ничего писать и говорить о них — и они тогда перестанут существовать».

Каково годами пребывать в удушающем вакууме, который изо всех сил создается вокруг тебя? Для Бондарева закрыт экран телевидения. Его не включают в состав делегаций, представляющих российскую литературу за рубежом. Ему не присуждают государственных премий, а новые его книги, которые выходят, окружаются заговором молчания. Наконец, знаменитый Швыдкой, рулящий культурой, в правительственной (!) «Российской газете» объявляет Бондарева… «нерукопожатным». Как «сталиниста».

Но! На телеэкране вынуждены (рейтинговые соображения) показывать фильмы, снятые в советское время по его романам и сценариям. Сами эти романы и другие произведения живого классика предприниматели-коммерсанты вовсю начали переиздавать, потому что они пользуются неизменным спросом, и уже вышло после 1991-го не одно собрание его сочинений. А когда в 1999 году на страницах журнала «Наш современник» и затем отдельным изданием появился «Бермудский треугольник», который я считаю сильнейшим романом о времени этого ужасающего безвременья, несмотря на заговор молчания вокруг, читатели его нашли, выделили, откликнулись.

Сейчас, при нашей встрече, вместе с автором вспоминаю я, сколько писем со всей страны сразу же получила «Правда» об этой новой работе крупнейшего писателя. Однако вспоминаю и другое. Несколько раньше, в начале декабря 1996-го, когда исполнилось 100 лет со дня рождения великого советского полководца Георгия Жукова, проводилось соответствующее «мероприятие». Но кто были главными на сцене? Чубайс и Черномырдин! Издевательство, да и только. Я подумал тогда: вот же есть выдающийся писатель военной темы, участник Великой Отечественной, фронтовик, сталинградец. Не ему ли быть здесь вместо позорного Чубайса?

— Может, все-таки вас приглашали? — спрашиваю.

— Что вы! Не удостоен.

— А скажите, Юрий Васильевич, вот недавно вышел фильм Бондарчука-младшего «Сталинград». Показали вам его предварительно? Спросили ваше мнение, посоветовались?

— Нет. Да я его и не видел до сих пор: не сочли нужным мне показать. И конечно, никто ни о чем не спрашивал.

Задам вопрос читателям: вас не поражает это? Меня — очень. Невольно возникла ассоциация из советского времени: великий Сергей Бондарчук ставит «Судьбу человека» и «Они сражались за Родину» по Михаилу Шолохову. Советы с писателем при работе над сценариями, при подборе актеров, в ходе съемок… И первый показ законченной ленты — в Вешенской. Почему же в данном случае такое игнорирование одного из лучших знатоков сталинградской темы? Будто уже нет его на свете.

Впрочем, разный подход к работе — разный и результат. Фильмы Сергея Бондарчука и Бондарчука Федора отличаются, как небо от земли. Вот вам для сравнения кино советское и «новороссийское».

Между тем, напомню, травили Бондарчука-старшего так же, как Бондарева. Одновременно. Да и за то же самое, по сути: за талант и принципиальную гражданскую позицию, за необоримость духа и совести.

А гениальный Шолохов? Ему советской позиции не прощают и поныне. Когда мы разговаривали с Юрием Васильевичем (о любимейшем Шолохове не могли не говорить), приближалось тридцатилетие кончины мирового русского классика.

— Вот посмотрим, — сказал я, — как телевидение отметит эту дату.

Что ж, посмотрели: никак! Ни на одном канале — даже на «Культуре». Газеты в абсолютном большинстве такую дату тоже замолчали. А при закрытии сочинской Олимпиады, показывая в художественном представлении писателей, составивших гордость отечественной культуры, Шолохова вообще исключили. Зато не обошлись без Солженицына — идейного антипода Шолохова и Бондарева.

Согласитесь, все это выразительные свидетельства того, какова нынешняя культурная политика. В чем-то весьма существенном она, увы, не меняется. С трудом поворачивается у них язык говорить что-либо доброе о великой советской культуре, литературе, о великих советских творцах. Об антисоветских — пожалуйста.