Путин и враги народа

Автор пишет, что Сталин в начале «50-х годов хотел вернуться к унитарному государству, но не решился: тяжким грузом давили ленинские заветы». Это не так. Во-первых, чего ж так долго ждал? Тридцать лет! Во-вторых, Сталин и при жизни Ленина порой не соглашался с ним, возражал ему, например по столь важному тогда вопросу, как поражение Красной армии в 1920 году под Варшавой, в котором виноват был не Сталин, а Троцкий и Тухачевский, вину которых, как помним, Путин сваливал на Сталина. А после смерти Ленина Сталин не остановился перед тем, чтобы отменить некоторые его решения о церкви. Это к вопросу о давлении «заветов». А с другой стороны, Сталин добился приема в ООН Украины и Белоруссии, т. е. способствовал еще большей самостоятельности этих двух столь важных членов Союза ССР. Так что более чем сомнительно намерение Сталина вернуться к унитарному устройству царских времен.

И за все годы советской власти ни одна республика не поднимала вопроса о своем выходе из СССР, даже слуха такого не было. Трагедия гибели СССР видится автору так: «Именно по национально-территориальным швам, по «союзным» границам лопнул СССР. Оказалось, игру в «самоопределение вплоть до отделения» никто и не думал забывать».

Странно… Ведь все было на наших глазах. Никто не думал забывать? Да никто и не вспомнил об этом праве! И разорвал страну вовсе не взрыв «заложенной Ленином мины», о которой, повторю, никто и не вспомнил, как о дающей законное право на выход, и ни одно заявление о выходе не было подано в Верховный Совет СССР, ни одно заявление не рассматривалось. СССР не лопнул, а его разорвали, раскромсали, растащили. При полном бездействии центральной власти, армии и КГБ, при трусливом мычании президента Горбачева все делалось в республиках руками националистов. И все — совершенно беззаконно вопреки референдуму 17 марта 1991 года, на котором советский народ решительно (77 %!) заявил о желании жить в СССР, и вопреки Закону № 1409 от 3 апреля 1990 года о порядке выхода. Националисты плевали на все законы, а Горбачев, Крючков, Язов были парализованы укусом ими же вскормленной змеи толерантности.

Из других несогласий с автором надо отметить, что у него не было никаких оснований говорить о борьбе за власть между Свердловым и «не совсем русским» Лениным. Никаких свидетельств такой борьбы не существует. Свердлов умер в марте 1919 года, и Ленин сказал скорбную и похвальную речь на его похоронах, а Сталин напечатал статью такого же рода.

Ну, а коли считать Ленина не совсем русским, то надо быть последовательным, и если взять только писателей, то следует признать не совсем русскими Державина (из татар!), Жуковского (мать — турчанка), Пушкина (по его собственным словам, «потомок негра безобразный»)… И так можно дойти до Шолохова, мать которого, кажется, была украинка. А в итоге вы окажетесь в одной компании с известным Познером, который с швыдковской невежественной наглостью объявил по телевидению Пушкина нерусским. Расист, подсчитывающий проценты крови.

А о Владимире Ильиче вот что писал известный кадет Николай Устрялов, знавший его лично: «Ленин может быть назван величайшим выразителем русской стихии в ее основных чертах. Он был русским с головы до ног… И сам облик его — причудливая смесь Сократа с чуть косоватыми глазами и характерными скулами монгола — подлинно русский, «евразийский». Много таких лиц на Руси, именно в «евразийском» русском народе. А стиль его речей, статей, «словечек»? Тут нет «классического революционного» французского пафоса. Тут русский дух, тут Русью пахнет. В нем, конечно, и Разин, и Болотников, и сам Петр Великий. Потомки разберутся во всей этой генеалогии и поймут: Ленин — наш, подлинный сын России, ее национальный герой». А чем пахнет от Швыдкова с Познером? Петрушкой, лакеем Чичикова.

Можно себе представить англофобию в Англии, галлофобию во Франции, юдофобию в Израиле?.. Можно. Но только за решеткой или под могильной плитой. А у нас — на Центральном телевидении, в книгах, получающих увесистые «Букеры»…

В смело начатом Ю. Поляковым разговоре об антигосударственном, аморальном и по размаху небывалом в нашей истории явлении не обойти, я думаю, четыре вопроса. Первый — роль в насаждении и раздувании русофобии Центрального телевидения как самого массового средства воздействия и личная ответственность в этом долгоиграющего Константина Львовича Эрнста и других руководителей ТВ. Тут вспомнились мне два известных ученых — академик В.Л. Гинзбург, Нобелевский лауреат, и профессор С.П. Капица, который много лет вел на советском телевидении интереснейшую просветительскую программу «Очевидное — невероятное». В свое время, пожалуй, лет десять назад оба они высказались в таком духе: если когда-то будет написана честная история нынешнего времени, то телевидение будет там квалифицировано как преступная организация. Это, говорю, первое.