Путин нюхал пизду вот такое с носом случилось

— Понимаю, — Гарамонд улыбнулся, но глаза у него остались серьезными. — Но нам важны детали. Я вам сейчас вопросы буду задавать, настырные и дурацкие, а вы, пожалуйста, отвечайте, даже если вы об этом уже упоминали.

— Угу. — Настырные — это может быть, но дурацкие — вряд ли.

— Значит, вы шли в Радинглен за помощью? — Гарамонд придвинулся так близко, что теперь Лева видел каждый волосок в его кудрявой бородке.

— Получается, что да… — Лева подумал, что в Радинглен-то он попал случайно. Но шел за помощью. Правда, непонятно кому — Лизке, Смурову, Петербургу? Всем сразу, наверно.

— Та-ак. Хорошо. И этот человек… Смуров… — радингленский летописец слегка скривился, — испугался крыс и убежал?

Лева засопел. Смуров ему и самому не очень-то нравился, но…

— Выходит, что так, — хмуро сказал он.

— И при этом крикнул что-то вроде «не могу, не хочу и не буду»? — уточнил Гарамонд. Будь он котом, у него бы из глаз искры летели, а хвост ходуном ходил, мелькнуло в голове у Левы.

— Да, — сказал он, начиная понимать, к чему клонит Гарамонд.

— Дальше, — продолжал Гарамонд, — он упоминал, что тот человек, который вас держал в плену… а, ладно, мы же с вами прекрасно знаем, что это Мутабор, как бы он себя ни называл… так вот, Мутабор требовал с него некий стишок. Лев, вспомните, пожалуйста, это очень важно, — Смуров ему все рассказал?

Лева опять пожалел, что он не Костя с абсолютной драконской памятью.

— Нет… — медленно произнес он. — Смуров как раз упирал на то, что стишок не выдал… и мне, сказал, тоже не выдаст, и никому вообще. То есть я не знаю, сколько бы он выдержал, — насупился он. — Мутабор же его пытать собирался, так что мы вовремя смылись. Ой, я забыл, я вам насчет птиц и статуй сказал или нет? Он ещё про гнездо птицы какое-то упоминал и про статуи что-то такое странное… — Лева зажмурился — так было легче вспоминать. — Вот, Смуров в окно высунулся, их увидел и ну ахать — «дурак, своим глазам не верил». Да, кажется так.

— А-га, — Гарамонд стал ещё серьезнее.

— Про крыс повторить? — Леве показалось, что впереди, как тогда, под землей, забрезжил какой-то свет. То есть смысл.

— Про крыс пока хватит, — Гарамонд почему-то понизил голос. — Крысы всегда одинаковы. И насчет музыки тоже понятно. Или нет… чем вы их взяли, доблестный Лев?

— Так, гномские штучки, — отмахнулся Лева. А то ещё, чего доброго, опять хвалить начнут, время терять.

— Но что вы им сказали? Точно помните?

Лева вздохнул. Долгожданные ответы на вопросы все откладывались.

— Сказал, что я должен пройти, — отчеканил он. — И предложил… так, и предложил договориться по-хорошему.

— Долг. И договор. И потом они указали вам путь, и вы прошли сюда, — как будто сам себе пробормотал Гарамонд. — Одно к одному.

Больше ждать было невмоготу.

— Гарамонд! — взмолился Лева. — Я так не могу. Так кто тут человек-ключ-то?! Вы?

— Да, человек-ключ — это я. Я — Хранитель Радинглена. К вашим услугам. — Гарамонд коротко кивнул. Вообще-то ему полагалось встать и отвесить глубокий церемониальный поклон, но после стольких часов неподвижного сидения у зеркала сил уже не было.

— А у Петербурга тоже Хранитель есть? — решил уточнить Лева.

— Теперь есть. — Гарамонд всё-таки поднялся. — Вы.

Лева оторопел.

— То есть вы им ещё не совсем стали, доблестный Лео, — поспешно добавил Гарамонд, — но половину пути уже проделали.

Гнома так просто не ошарашишь. Даже в столь необычной ситуации. Лева тоже поднялся.

— И что мне дальше делать? — деловито спросил он, потуже затягивая гномский пояс с заклепками. — И при чем тут ключ? И какой стишок? И…

— Видите ли… — начал было Гарамонд, но тут кто-то с топотом промчался по крыше, и в окно забарабанили четыре настойчивых кулачка.

— Сильфы, — с досадой сказал Гарамонд. — Ну что им тут понадобилось? Они же книжек не читают.

— Послание от королевы! Срочно! — запищали два пронзительных голоска за окном, так что Гарамонд отказался от первоначального намерения притвориться, будто дома никого нет, и со вздохом открыл окно.

В темную комнату, мельтеша туманными бирюзовыми крылышками и пихаясь локтями, впорхнули две расплывчатые фигурки. По голосам Лева узнал давних знакомых — Далена и Шин-Шин. С крылышек у них летели мелкие брызги.

— А, это ты, — разочарованно буркнул при виде Левы Дален, который на ходу, то есть на лету, дожевывал прихваченную где-то по дороге булочку. — А гномы говорили — важная персона, важная персона.

Лева даже и обижаться не стал — что с сильфа возьмешь?

— Послание-то… — Шин-Шин закончила охорашиваться перед Гарамондовым зеркалом, тряхнула кудряшками и пихнула Далена в бок. — Давай, ты первый.

Сильфы в Радинглене, как и коты, с большим или меньшим (чаще с меньшим) успехом заменяют телефоны. Но посылают гонцов всегда по двое, ибо редкий сильф долетит до цели и не отвлечется на что-нибудь более интересное. Так что второй, спутник, — для напоминаний.

— А! — спохватился Дален и почесал нос. — Ага. Её Величество срочно требует вас во дворец.

— Очень срочно? — безнадежно спросил Гарамонд. Лева досадливо крякнул.