Путин. Зрелость Президента

Что сделала власть с этими лидерами? Пересажала всех в тюрьму. И это на фоне того, что националистические формирования не разоружаются, а, наоборот, начали все больше и больше угрожать применением силы на востоке. На востоке люди сами начали вооружаться. И вместо того чтобы осознать, что происходит нечто неладное в украинском государстве, и предпринять попытки к диалогу, начали еще больше угрожать силой и дошли до того, что двинули на гражданское население танки и авиацию. Это еще одно очень серьезное преступление киевских сегодняшних властителей.

Надеюсь, что удастся все-таки понять, в какую яму, в какую пропасть движется сегодняшняя власть и тащит за собой страну. И в этом смысле считаю очень важным начало сегодняшних переговоров, потому что, на мой взгляд, очень важно сегодня вместе подумать на тему о том, как выходить из ситуации, предложить людям вот этот настоящий – не показной, а настоящий – диалог. Ведь сегодняшние киевские руководители приезжают на восток, но с кем они там встречаются?

Они встречаются со своими назначенцами. Так для этого не надо в Донбасс ехать, для этого достаточно вызвать их в Киев и провести там совещание. С людьми надо разговаривать и с их реальными представителями, с теми, кому люди доверяют. Надо выпустить всех из тюрем, помочь людям организоваться, выдвинуть дополнительных лидеров и начать диалог.

Вот на востоке говорят о федерализации, в Киеве уже, слава богу, говорят о децентрализации. А что за этими словами? Нужно сесть за стол переговоров и понять, о чем идет речь, и найти решение. Только в ходе диалога, в ходе демократических процедур, а не с использованием вооруженных сил, танков и авиации можно навести порядок в стране».

На вопрос о том, как он оценивает диапазон возможных рисков – от введения санкций до гражданской войны, – президент ответил так: «Риски заключались прежде всего в том, что угрозы в отношении русскоязычного населения были абсолютно конкретными и осязаемыми. Именно это побудило народ Крыма, граждан, которые там проживают, задуматься о своем будущем и обратиться к России за помощью. Но именно этим мы и руководствовались.

Я уже говорил в своем недавнем выступлении в Кремле о том, что Россия никогда не планировала никаких аннексий и никаких военных действий в Крыму, никогда. Наоборот, мы исходили из того, что мы будем строить наши межгосударственные отношения с Украиной исходя из сегодняшних геополитических реалий. Но мы также всегда думали и надеялись на то, что наши русские люди, русскоязычные граждане Украины будут проживать в комфортных для себя политических условиях, в комфортной обстановке и не будут никак притесняться, им не будут угрожать.

Вот когда возникла именно такая ситуация – ситуация с возможными угрозами и притеснениями, и когда народ Крыма начал говорить о том, что он стремится к самоопределению, тогда, конечно, мы и задумались о том, что нам делать…

Никто из членов Совета Безопасности, с которыми я обсуждал эту проблему, никто не возражал, все поддержали мою позицию. И мне очень приятно, даже более того, все, что было изложено в качестве плана действий, все было неукоснительно исполнено очень профессионально, быстро и решительно.

Нет, ничего не готовилось, все делалось, что называется, с колес, исходя из реально складывающейся ситуации и требований текущего момента, но исполнялось действительно в высшей степени профессионально.

Наша задача заключалась не в том, чтобы действовать там в полном смысле вооруженными силами, наша задача заключалась в том, чтобы обеспечить безопасность граждан и благоприятные условия для их волеизъявления. Мы это и сделали. Но без позиции самих крымчан это было бы просто невозможно…

В разговорах со своими иностранными коллегами я и не скрывал, что наша задача заключалась в том, чтобы обеспечить условия для свободного волеизъявления крымчан. И поэтому мы должны были предпринять необходимые меры, чтобы события не развивались так, как они сегодня развиваются в юго-восточной части Украины: чтобы не было танков, чтобы не было боевых подразделений националистов и людей с крайними взглядами, но хорошо вооруженных автоматическим оружием.

Поэтому за спиной сил самообороны Крыма, конечно, встали наши военнослужащие. Они действовали очень корректно, но, как я уже сказал, решительно и профессионально.

По-другому провести референдум открыто, честно, достойно и помочь людям выразить свое мнение было просто невозможно. Но все-таки имейте в виду, что в Крыму находилось свыше 20 тысяч военнослужащих, хорошо вооруженных. Там только одних систем «С-300» – 38 пусковых установок, и склады с вооружением, и эшелоны боеприпасов. Нужно было оградить людей даже от возможности применения этого оружия в отношении гражданских лиц».