Путник. Капитан «Неуловимого» (СИ)

Однако тут вмешалась Судьба, явно собираясь испортить мои планы. Посыльный прибежал, девушка меня ждёт на проходной. И кажется я догадываюсь кто это. Бывшая девушка прошлого хозяина моего тела. Кстати, тренировки я и тут не забросил, бегом и боксом активно занимался, среди матросов нашёл ещё двоих, и вот мы вечерами на пирсе и боксировали. Командование дивизиона об этом узнало, через неделю соревнования будут, и раз я отправил в нокаут их чемпиона, то меня записали, но я-то знаю, через два дня уже будет не до них. Отпустив посыльного, я быстро собрался, и покинув лодку, уверенным шагом направился к проходной. Дежурный командир предупреждён что меня сегодня не будет, ночую в своей комнате. Да и всех командиров я распустил, кроме дежурного, к семьям, благо пока объявления боевой тревоги по флоту не было. Помниться её объявят в ночь с двадцать первого по двадцать второе июня. Тот морячок в госпитале в прошлой жизни об этом рассказывал. В общем, планов у меня много, я уже и забыть успел о девушке Мальцева, о том, как тот в госпиталь попал, а тут об этом мне напоминают, но планы менять я не собирался. К слову, Мальцев не был сиротой, семья у него имелась, и немалая, родители, младший брат с сестрицей, бабушки, дяди и тёти с их детьми. В общем, народу немало. Большая часть жила в Ленинграде, включая родителей и брата с сестрой. Отец крупный инженер-кораблестроитель, правда работает на судоремонтном заводе. Мать учительница английского языка. Мальцев владел им практически в совершенстве, что меня порадовало, будет куда списать знание языков. Как бы теперь объяснить знание ещё немецкого, французского, японского и итальянского? Да, кстати, за прошлую жизнь ещё итальянский подтянул, общаясь с пленными, старясь убрать акцент, не смог, но говорил теперь свободно. Родственникам я написал пять писем, за этот месяц свидится не удалось, отписывался что работы по службе много, отдыхать некогда, надеюсь поймут. Писем я сам немало получил. Одиннадцать штук. Брат в девятом классе учился, сестрица ещё маленькая. Во второй ходила. Тут я постараюсь, даже если город попадёт в блокаду, умерших от голода не будет, этим и собирался заняться.

Быстрым шагом добравшись до проходной, я с интересом посмотрел на девушку что меня ожидала. М-да, а у Мальцева губа не дура, я бы тоже на такую запал, девушка в моём вкусе. Кстати, её Ингой звали. Это была жгучая брюнетка с косой до попы, и просто восхитительной юной фигуркой, думаю той около двадцати, серёжки в тон зелёным глазам, которые я бы назвал омутами, подобранное белое платье, что только подчёркивало все идеальные изгибы фигуры, сумочка на локте висела, и босоножки на прекрасных ногах. Всё смотрелось на той идеально. Даже одень ту в рубище. Она всё равно будет красавицей. Вроде Мерлин Монро, что снялась в мешке из-под картошки. Ну или ещё из-под чего, и всё равно была восхитительной. Так и тут. Больше вещей не было, значит та не с поезда, где-то оставила. Да и свежа была.

- Ваня, - улыбнувшись, та подошла ко мне, вглядываясь в глаза.

- Здравствуй, Инга, - ответил я. Фотографии я её не нашёл, но это точно она. Описание сходится.

Писем от той не было за этот месяц, да и я ей не писал, просто не знал куда, однако решения не изменил. Та девушка Мальцева, а не моя, для меня обуза, дел слишком много. Хотя конечно, когда ту увидел, даже сомневаться начал, а точно обуза? Обниматься та не стала, на людях это не прилично, тут такие нормы поведения, даже за ручку ходить нельзя, и то могут заклевать, стыдобища мол, развратничают. Однако я нарушил все эти нормы. Обнял тут крепко, впившись в губы. Меня не остановило даже то, что на въезде на территорию остановилась «эмка» командира нашего дивизиона, машина въехала на территорию, а я, оторвавшись от податливых сладких губ, быстро сказал:

- Извини, Инга, но нам придётся попрощаться. В воскресенье начнётся война и скоро на город будут сброшены бомбы. Тебе нужно уехать, желательно сегодня же. Родственники где есть в глубине Союза?

- В Ленинграде только, - несколько растерянно ответила та.

- Уезжай. И ещё. Шансы что я переживу эту войну мизерны, поэтому моё слово таково, забудь про меня. Ты себе найдёшь мужчину и лучше. А сейчас извини, служба. И да, повторюсь, уезжай сегодня же. Прощай.