Путник. Вселенная (СИ)

«Ну вот и всё. Теперь и до меня добрались. Ну почему они атакуют? Ведь не может же быть так, чтобы они были такими буками изначально? Это же патологическая агрессия какая-то. Их ведь тоже погнало в космос наверняка не желание повоевать, а простое любопытство. Тогда одно из двух – или мы как-то их спровоцировали, или здесь недоразумение. И что вот теперь делать? Попытаться вступить в контакт? Но ведь они даже не пытаются наблюдать, слушать – сразу открывают пальбу. О каком контакте в таких условиях может идти речь? Уйти? Но ведь они уже идут сюда, а значит – погонятся. И когда найдут, и догонят, то ещё неизвестно, буду ли я готов. Значит, атаковать самому. Но за что мне их убивать? За то, что мы друг друга не поняли? Нет уж – это неправильное рассуждение. Моё задание номер один – выжить. Оставить след об экспедиции… значит, ребятам не повезло – я их встречу в их же стиле. Да уж – закрутилось… А может всё дело во мне? Может тогда Шауш был прав и во мне заложено какое-то изначальное зло, и они просто за ним охотятся? За ним, а не за «Путником». А он просто попал под горячую руку… бред собачий для фильма ужасов. Ладно – нужно идти на встречу, а там видно будет…

Если выйдешь ты мне навстречу,

Даже грянет гром – не замечу…»

Сергей попытался запеть песенку вполголоса, но собственный голос в тишине модуля прозвучал как-то совсем уж жалобно. Он был один… опять один против неизвестности.

Он осёкся на полуслове… замер.

Нет. Даже не так… против НЕИЗВЕСТНОСТИ.

Руки непроизвольно потянулись к встроенному шкафу. Через секунду он удивлённо рассматривал предмет, который достал из боковой ниши – это был тот самый странный меч – подарок внучки Майка Тора. Сейчас клинок скрывался в чёрных металлопластовых ножнах – рукоделии Вовы Берна. Зачем он взял его с собой, тщательно выкроив место среди личных вещей, Волк и сам не знал. Глупый наивный талисман с Земли.

В памяти всплыло лицо последнего владельца меча. Некогда грозное оружие, ставшее просто сувениром, оно было, видимо, дорого Майку – висело на стене кабинета так, чтобы его было видно сразу, если поднять глаза. Гениальный учёный с непростой судьбой, обладавший железной волей. Взгляд до старости сохранивший юношескую восторженность, одержимость, романтизм…

Майк ничего не говорил Сергею о мече. Но его внучка сообщила, что для Майка меч был символом и загадкой. Даже вернее символом загадки. Что-то в нём было странное. С одной стороны, это было изделие старинное, но с другой – материал клинка было просто невозможно изготовить без современных и не очень распространённых технологий. По её словам, Майк специально не стал разбираться в этом вопросе, а просто повесил его на стену, как символ того, что всегда должна быть загадка на будущее у любого человека.

Волк потянул за рукоять. Лёгкий щелчок фиксатора. Тускло сверкнул светло-серый металл клинка. В левой ладони тепло ощущалась бархатистая поверхность ножен. Вил на целые шесть часов отдал Вове свою лабораторию для их изготовления.

Он смотрел прямо перед собой, казалось – в пустоту; на деле – в самого себя, в недавнее прошлое, в лица людей, которых знал – живых и ушедших навсегда. Майк Тор, Вил Чернородненко, Вова Берн, Джон Смит… они смотрели на него, молчали и ждали ответа на своё молчание.

Светло-серый клинок с тихим щелчком исчез в ножнах.

«Слабый человек против неизвестности? Ну, уж чёрта лысого! Это мы ещё посмотрим, кто здесь слабый. Не для того я сюда летел, чтобы бегать, скрываться и приспосабливаться. Контакт – значит контакт».

Лёгкий вздох за спиной. Сергей обернулся – всего лишь заказанный столик с едой.

«Ничего себе – собрала перекусить, – подумал он о машине, – ощущение такое, что она рассчитывала на целое отделение сапёров. Если этот агрегат с таким же усердием будет готовить мне еду в дорогу, то грузоподъёмности тяжелого скафандра может не хватить».

Не лишённый приятности процесс поглощения пиши несколько упорядочил ход мыслей Сергея, сделал его приземлённым настолько, насколько это было возможно во внеземных условиях. С последним глотком чая Волк покосился на лежавший на пульте меч и усмехнулся про себя:

«Ну и понесло меня. Прямо Сталлоне. Нет, тут нужно спокойненько, а на лоб – мокрую тряпочку, чтобы котелок не перегревался и не напороть сгоряча».

Порассуждав в таком стиле минут пять, Сергей успокоился окончательно… но решения своего не изменил.

Вот, казалось бы, уже много чего за спиной, и ничем уже не удивить, но собираясь в дорогу, он никак не мог избавиться от странной внутренней дрожи. Смерть проскользнула мимо, не задев, не покалечив и забрала других, пусть ставших близкими, родными, но не его. Она не ушла совсем и возможно ждёт его впереди, встав в ряды «чужаков», а он вместо того, чтобы спрятаться, уйти, деловито собирается на встречу, скрупулёзно гадает, что может пригодиться ему на этом свидании. Дрожь… лёгкое дыхание… чёткие мысли… пьянящий восторг смертельной опасности!..