Пыль и сталь (СИ)

Агдаз похлопал наёмника по плечу, с видимым удовольствием положил на стойку монету и направился к лестнице. Пока грузный гном поднимался, трактирщик забрал деньги и поставил кувшин рядом с колодой карт.

— А это ещё что такое? Не ваше ли?

— Моё, — наёмник поспешно спрятал карты в сумку и добавил: — Подарили.

— Не сочтите за грубость, господин, да только не стоило бы вам эти карты каждому встречному показывать. Уж не знаю, что за умник повадился их в виде королей и лордов делать. Люди как играть засядут, так обязательно потасовка будет. Выясняется, что одни воевали за чёрных, другие за красных, а дальше — дело известное…

Таринор понимал, о чём говорит трактирщик. Имперцы выступали под знаменем Эркенвальдов — золотым орлом на чёрном фоне, герб Одеринга же изображал золотого грифона на красном.

— Вижу, вас тоже война стороной не обошла, — осторожно заметил трактирщик.

— Неужто на лице написано? — мрачно ответил Таринор. — И обращайся ко мне на «ты», я не рыцарь и не лорд. Мы с тобой оба люди простые, ни к чему нам это «выканье». И я уж точно не из тех болванов, что устроили бы погром из-за цвета тряпки, которую носил семь лет назад. Для меня уже нет ни чёрных, ни красных. Ни орлов, ни грифонов. Всё это в прошлом. Да, я воевал за Одеринга, но не делаю из этого ни тайны, ни повода для гордости.

Трактирщик пригладил усы и вдруг погрустнел. Он отвернулся будто бы за бокалом, но не торопился поворачиваться обратно.

— У меня брат в войну полёг. Где-то на востоке битва большая была, там он голову и сложил. Я даже не знаю, где его схоронили.

— Понимаю, — сочувственно отозвался Таринор. — Тебя самого-то как звать?

— Уилл…

Трактирщик потянулся к полке за бокалом, но вдруг окно распахнулось от ветра, и он бросился запирать ставни.

— Поганая нынче весна, холодная, — проворчал он, возвращаясь. — Дожди, грязища. Да и Однорукий снова налоги поднял…

— Уилл? А полностью? Уильям?

— Ну, вообще… Вильгельм, — с неохотой ответил трактирщик, опасливо взглянув на наёмника. — Да, ри́генское имя. А брата моего Вольфгангом звали. И воевал он за Риген. Как его вспомню, так… — в его глазах застыли слёзы. — Ай ладно, чего прошлое ворошить.

Трактирщик отвёл взгляд и взял кувшин. Пока кружка наполнялась тёмно-красной жидкостью, Таринор бросил на стойку два серебряных марена.

— Жаль твоего брата, Уилл. Я не горжусь тем, что делал, и никогда не считал подвигом всю ту грязь, что люди творят на войне. По мне так настоящий подвиг — это остаться на войне человеком. Такое не каждому удаётся.

— Похоже, тебе удалось, раз так говоришь, — печально улыбнулся трактирщик.

— Хотелось бы в это верить, — ответил Таринор и отхлебнул вина. «Чёрный лес» оказался хорошим, неразбавленным.

— А знаешь, — грустно заговорил трактирщик, отодвигая монеты к краю стойки, — Оставь-ка ты деньги себе. Выпей за моего брата. Выпей за всех несчастных, кого забрала война.

Когда кувшин опустел, а похлёбка закончилась, Таринор поблагодарил хозяина и направился к выходу, но тот окликнул его у самой двери.

— Слушай, раз уж ты наёмник, то наверняка от работы не откажешься.

— А у тебя есть, что предложить? Место славное, я бы не прочь здесь задержаться. Хотя бы вышибалой, за порядком следить.

— Нет, вышибала у меня уже есть, он здесь неподалёку, матушку навещает, но дальше по тракту на восток есть деревня углежогов Вороний холм. Слышал, им досаждают гоблины, особенно по весне. Говорят, однажды эта сволочь ушастая у них бочку дёгтя посреди ночи утащила. Вот на кой гоблинам дёготь… Словом, тебе там наверняка найдётся, чем заняться.

Таринор поблагодарил трактирщика и вышел за дверь, едва не ударившись головой о деревянную вывеску с намалёванным белой краской дубом.

Глава 3

Хоть наёмник и не любил сырость, но не мог не признать, что шагать по тракту после дождя всегда приятно. Свежо, прохладно, главное — не угодить в лужу, благо их было не так уж много. Чем дальше он уходил от трактира, тем ярче становились воспоминания. Разговор с трактирщиком надавил на давно зажившую рану, отчего та снова начала болеть. И эта глухая боль снова не давала покоя.

Самое начало войны Таринор застал в составе наёмничьего отряда «Чёрные вдоводелы». То было сборище пары дюжин беспринципных ублюдков, которые, пользуясь неразберихой военного времени, грабили крестьянские посёлки и рыбачьи деревушки в Южном крае. По сути, они были настоящими разбойниками, а после очередной перепалки по поводу дележа добычи, Таринор убедился в этом окончательно. Лидер отряда, Одноглазый Виллем отдал своим молодчикам приказ связать молодого наглеца и выдать людям местного лорда за пойманного дезертира.

И болтаться бы Таринору на виселице, если бы он, решив, что терять ему уже нечего, не поведал о бесчинствах, что творили «Вдоводелы». Конечно, пришлось несколько сгустить краски, но задуманное удалось и вскоре схватили уже весь отряд. Самому же ему предложили выбор: или присоединиться к своим недавним соратникам, или искупить вину верным служением своей стране.