«Пылающая Эмбер» (ЛП)

Его речь обрывается, и часть его тьмы просачивается наружу. Я вижу ее в его глазах.

— Дана была беременна.

Необъяснимая боль простреливает мою грудь.

— Ты — отец?

Затем до меня доходит смысл его слов. «Была…» то есть в прошедшем времени.

— Нет, — он отпускает мои руки и переворачивается на спину. — Я лишился этой привилегии.

Что об этом говорила Бетани? Что Мав нашел Дану месяц спустя, и она была под кайфом.

— Она сделала…?

— Не знаю. Все, что я знаю, она сбежала, когда была на шестом месяце беременности. У нее был небольшой живот, когда она ушла. Когда я нашел ее месяц спустя, она была тощей и без живота. Она больше не была беременна. Док сказал мне, что ребенок не смог бы выжить, если бы она его родила между тем временем, когда ушла, и тем временем, когда я ее нашел. На всякий случай я проверил все больницы.

— Ты говорил с ней? Выяснил, что произошло?

— Нет, я не разговаривал с ней. Будет лучше, если я никогда больше не увижу ее лица.

Я кладу ладонь ему на сердце.

— Мне очень жаль, Мав.

Его рука ложится поверх моей.

Встретив мой взгляд, он говорит:

— Вот почему мне нужно это обещание от тебя.

— Я бы никогда не навредила ребенку. Никогда. Рожденному или не рожденному.

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня в лоб, а затем тянет меня вниз, и я слышу быстрое биение его сердца.

— Я знаю это.

— Ты любил ее?

— Да, но не так, как нужно было. Не так, как ты предполагаешь. Я не любил ее за то, кем она была. Я любил ее, потому что она нуждалась во мне. Потому что она могла дать мне будущее, которое я хотел, и я любил ее, потому что она была матерью моего ребенка. Полагаю, я просто думал, что пришло время остепениться. Найти девушку, которую полюблю, обзавестись семьей, домом, чтобы растить наших детей. Ты можешь прожить долгую жизнь, прежде чем она тебя состарит. Я был увлечен ей больше, чем кем-либо другим. Я хотел назвать девушку своей. Я просто думал, что это она. Но я был единственным, кто тащил все на себе, поэтому эти отношения всегда казались односторонними. Оглядываясь назад, я вижу знаки, которые говорят мне о том, что она была не для меня.

— Легче всего увидеть знаки, оглянувшись назад, — я перебираю в памяти все тревожные сигналы, предупреждавшие меня держаться подальше от Уорнера, которые я пропустила, и насколько очевидными они казались мне сейчас. — Я чувствую себя круглой идиоткой, когда подумаю о том, сколько знаков я упустила.

Поглаживая меня по спине, он говорит:

— Расскажи мне о нем.

Трудно быть рядом с Мавом и думать об Уорнере. Раньше я считала, что они очень похожи. Но Уорнер покорил меня типично американской наружностью славного парня, а затем снял маску, продемонстрировав нечто крайне безобразное под ней. Мне казалось, что я видела на Маве уродливую маску. Ту, которую он надевал, чтобы всех отпугивать. Сейчас ее на нем нет, и я вижу настоящего его, и то, что я вижу прекрасно. Если Уорнер был монстром в маске, то Мав просто хороший человек, который прячется за собственной болью.

Он не дьявол и не ангел, но он уверен, что он нечто среднее.

Выпустив из легких весь воздух, я говорю:

— Его зовут Уорнер.

— Где вы с ним познакомились?

— В отеле, где я работала. Это была одна из моих подработок, необходимых для того, чтобы мы могли продержаться на плаву. Он приехал туда на конференцию по работе.

Впервые я заговорила с Уорнером, когда он остановился у тележки, которую я делила с Марией. Помню, я была немного ошеломлена, когда увидела его. Его волосы были такими светлыми, что казались ангельскими. Его глаза были куда более синими, чем океан после заката, и он был очень высоким. То, как на его теле сидел дорогой костюм, ненадолго отключало мой мозг. Хотя я видела много бизнесменов и бизнесвумен, но никто из них не выглядел настолько потрясающе, настолько утонченно одетым, как он.

— Честно говоря, я долго не понимала, что он делал. Он постоянно слонялся по близости, разговаривал со мной, спрашивал о различных комнатных принадлежностях, а я была глупой и наивной. Затем он пригласил меня на свидание и не принял «нет» в качестве ответа. Я должна была уже тогда все понять.

— Как долго вы были вместе?

— Шесть месяцев. Мы встречались четыре месяца, прежде чем я перебралась к нему, — борясь с внезапно подступившей тошнотой, я говорю: — Тебе нужно кое-что знать, прежде чем я расскажу остальное…

Мое тело пронзает всплеск негативной энергии и оседает где-то в животе.

Я знала, что этот момент наступит раньше, чем я буду к нему готова. Я собираюсь доверить ему свое прошлое и посмотреть, сможет ли он принять его. Я очень надеюсь, что, когда закончу, он по-прежнему будет смотреть на меня так же, как сейчас.

Я отстраняюсь и перекатываюсь на спину. Он приподнимается, опираясь на локоть, и смотрит на меня сверху вниз.

— Ты знаешь о моей сестре, но я никогда не говорила тебе об Уилл… Уиллоу, — я смотрю на него и вижу любопытство на его лице. — Раньше я не знала, могу ли я тебе доверять. Не знала, не используешь ли ты ее против меня. Она моя племянница, но для меня она скорее как дочь.

— Я бы не стал…

Я вскидываю на него взгляд.

— Теперь я это знаю.