Пылающая-весна-45-го

Замок, в том кабинете, где я оставил четыре тела, был мной сломан, сразу не попасть, однако никакой тревоги я не видел. Похоже кабинет не слушали. Удивлён. Так что меняя личности, я под видом конвоя забрал Ольгу из камеры, та испугана была, и вывел её из здания. Точнее даже не так, я натянул личность следователя, что вёл её дело, да, на неё дело открыли, следователь поделился им перед смертью. Так что от его имени позвонил, и велел вывезти ту на улицу Зелёная, для следственного эксперимента, сопровождая наряд и задержанную на служебной машине. Там дальше иллюзии сработали, валили всех наглухо. После этого достав прибор, и активировал подрыв. Пять тонн взрывчатки, что остались в кабинете того майора, рванули. Даже нас в трёх километрах серьёзно тряхнуло, а в небо поднялось грибовидное облако. Отвечать нужно всегда. И старлея того грохнул, что мне прикладом по голове. Попался мне в коридоре, узнал, и попросил подследственную сопровождать, вот тут его с конвойными и положили. А я вывез Ольгу за город, где мы, пока светло, и полетели к Казани. Там уже сняли засаду, давно, с нашей поимкой, поэтому Ольга забрала всё что хотела. Да всё, вес не ограничен. То, что квартира опечатана была, нам не мешало. Я больше скажу, продал обе квартиры, её и свою. За золото, советские банкноты не интересовали. Умеючи, это не сложно. Деловому одному предложил, тот взял, главное выписаться самому и прописать перед этим другого, и он становится новым владельцем. Всё было сделано за сутки, оплату я получил, и не смотря на суету в городе, нас искали, уже знали, что мы тут, как стемнело полетели к границам Союза. Мы возвращались во Францию. А того водилу профессора, по моей ошибке оставшегося живым, я нашёл и закончил дело. Кстати, те фотоальбомы, что были у Ольги, я забрал, они были приобщены к её делу как вещдоки. Я больше скажу, забрал и свою «Победу». Её перевозили железной дороге в Москву. Выяснил где находилась в нужный момент, на полдороге, дальше дело техники. Она мне дорога как память. А дом в Ялте подарил детдому, дарственную написал. Юрист в Казани всё оформил. Долгов я не оставил.

1972 год. Москва. Среда. 14 июня. Морг. 12 часов 34 минуты.

Весело насвистывая, я прошёл в прозекторскую, на ходу изучая личное дело погибшего парня, дембеля, я бы сказал, и довольно кивал. То, что надо. Пока работники на обеде, кто ушёл домой, кто тут в помещении для отдыха своим обедает, вот я спокойно и занимаюсь делами. Мне нужна личина, причём не искусственная, а настоящая, и этот парень, погибший в поножовщине, мне подходил. Месяц ищу по моргам, пятнадцать разных клиентов, но только этот подходил мне по всем параметрам. Сейчас тело уберу, сделаю вид ножевой раны, и «очнусь», меддок уже меняет экстренно внешность под парня, дальше дело техники, можно вживаться в советскую действительность.

Возникнет вопрос, почему я это делаю? Двадцать лет уже живу, ну почти, двадцать четыре там где-то, за границей, и понял, что стал больше иностранцем, чем русским, да и обрыдло всё. Жил в Париже, бывал в своей долине в Китае, терем из сруба там отстроил, путешествовал. Надоело. Вот сам не ожидал от себя, но решил всё резко поменять, встряска мне нужна, а то рутина затягивает. Оставил всё детям и Ольге, ну да, стала женой всё-таки, добилась своего, трое детей, две дочки и последним пацана родила. Всё что имел во Франции, поместье с виноградниками, виноделием и заводиком, три ресторана в Париже, два дома и две квартиры, им оставил. Причём, не бросил, обещал навещать. А для встряски выбрал Советский Союз, думаю, самое то. Сначала мая тут, вот подбираю себе личность, под которой буду жить. Хотя я вроде про это уже говорил. Попробую. Если не получится, снова за границу уйду. Одним словом, я в предвкушении, что есть, то есть. По коже бегали мурашки, мышцы иногда сводило, особенно лицевые, но внешность менялась. Это конечно не очень хорошо, но за час вот так не изменить, тут больше времени требуется. А пока убрал тело парня со стола в хранилище, и сам лёг, бок уже кровил, как раз в лужицу, что натекла от прошлого тела. И пока лежал, зажимая рану, да дрожал от холода, а я был голышом, тело дембеля успели раздеть, ну и вспоминал как прошли эти двадцать четыре года. Да жил и путешествовал. Бизнес купил, но им Ольга занималась, я для того всё и приобрёл, чтобы та не скучала. Оказалось, у той была коммерческая жилка и все предприятия приносили стабильный доход. И ей было интересно этим заниматься, даже с энтузиазмом работала. Пусть оформлены те были на меня, а не на супругу, по факту они были её, так что переоформление - это лишь бюрократия. Свою смерть я не изображал, Ольга не вдова, через знакомых ушла информация, что я серьёзно заболел и лечусь в клинике Швейцарии. Ничего, прошлая внешность в памяти меддока осталась, буду летом навешивать личину себя прошлого, и посещать Францию. Навещать своих раз в год можно. И обратно. Пока планы такие.