Пылающий меч

На носу дневной барки стояла деревянная позолоченная Исида, на носу ночной — Нефтида. Они протягивали друг другу руки, передавая золотой диск, олицетворявший животворный свет.

Диск Апопи забрал и уничтожил. Яххотеп увидела лежавший на земле амулет познания, подняла его и надела на шею сыну.

— Встань между Исидой и Нефтидой, — попросила она фараона. — Как все цари Египта, ты — сын света, ты путешествуешь ночью по водам иного мира вместе с солнцем и возрождаешься вместе с ним поутру.

Радостная умиротворенная улыбка осветила лица богинь, передававших магическую силу Хеку фараону.

После того как Яххотеп и Яхмос покинули святилище, в руках Нефтиды появился золотой диск, и она передала его в руки Исиды.

Дневная и ночная барки вновь были в равновесии.

45

Нубийское царство Керма, лежавшее далеко за пределами Египта, процветало. Его правитель, Неджех, наслаждался негой и роскошью. Когда-то, став союзником гиксосов, он пытался взять над ними верх и подчинить себе Южный Египет. Потом воевал против царицы Яххотеп. Теперь его помыслы не простирались дальше радостей и удовольствий.

Поселившись на плодородной равнине, услаждая себя обильной и вкусной пищей, он растолстел и не помышлял о военных походах. Он даже редко выходил из дворца, который был построен на египетский лад и снабжен особыми отверстиями, поддерживающими постоянное движение воздуха, несущее прохладу. Пять раз в день он садился за стол, уставленный изысканными блюдами, наслаждался ласками своих наложниц. Этого ему было довольно для счастья. Никто не смел ему перечить, ибо гнев старого деспота по-прежнему устрашал всех его слуг. Не угодивший ему умирал с проломленным черепом и отправлялся к другим скелетам в могилу, приготовленную для Неджеха, куда более обширную, чем дома вечности фиванских царей.

— Опять явился, — недовольно проворчал толстяк, увидев перед собой верховного стража по имени Ата.

— Господин, мы не можем больше пребывать в бездействии. Нубийские племена изменили нам, они заключили союз с воинами Яххотеп, и мы…

— Оставь меня в покое, Ата. Перестань суетиться.

Ата, худой высокий, подвижный, не мог устоять на месте от негодования, за что и получил выговор от своего господина. Он был исправным верховным стражем, поддерживающим в городе образцовый порядок.

— Керма — княжество отважных воинов, оно должно постоять за свою честь.

— Забудь об этих мечтах и опасных обольщениях. Наслаждайся жизнью. Кое-кто из моих красавиц прискучил мне, и я с удовольствием отдам их тебе. Они подарят тебе покой.

— Мы слишком давно не интересовались тем, что происходит в мире, — объявил Ата. — Я положил конец нашему неведению.

Толстяк нахмурил брови.

— И как же ты это сделал?

— Мои лучшие воины с риском для жизни пересекли земли, на которых хозяйничают египтяне, прошли через пустыню и достигли Авариса.

— Я никому не давал права на подобные действия, — возвысил голос правитель Кермы.

— Не сомневаюсь, что вы одобрите их, господин. Конечно, вы были вправе медлить и выжидать, но настало время укрепить нашу дружбу с гиксосами и отобрать обратно потерянные земли.

— Ты сошел с ума, Ата!

— Мои посланцы сообщили владыке гиксосов, что Керма возобновляет войну против Египта.

Толстяк потерял дар речи от возмущения.

— Как ты посмел?..

— Я уверен, что вы одобрите мои действия, — повторил верховный страж.

— Ты ошибся, жалкий выскочка!

— Тем хуже для вас, господин!

Ата вонзил меч в толстое брюхо Неджеха, опозорившего в его глазах имя владыки.

С угрожающей медлительностью толстяк поднялся со своего ложа.

— Да я тебя раздавлю, подлый червь!

Забыв о смертельной ране, он надвигался на Ату, а тот отступал в растерянности. Как этот бурдюк мог еще двигаться?

Схватив за ножку бронзовый светильник, Ата изо всех сил ударил им Неджеха по голове.

Кровь залила лицо Неджеха, но он остался стоять на ногах.

Ата еще раз ударил его светильником. Неджех покачнулся и упал. Бывший верховный страж мог сообщить народу, что Кермой правит новый царь.

— Крепость Леонтополь перешла в руки египтян, — сообщил Хамуди владыке, сидевшему в глубоком кресле с грубо выточенными подлокотниками.

— Ничего страшного.

Ноги у Апопи отекли и болели, щеки еще больше обвисли, голос был едва слышен. Правитель больше не покидал своего тайного покоя, переступать порог которого имел право только верховный главнокомандующий Хамуди.

— Следом за Леонтополем пал и Гелиополь, — прибавил Хамуди.

«Теперь, — подумал владыка гиксосов, — Яххотеп знает, что священное древо отказалось принять мое имя, и я не стал настоящим фараоном. Она должна умереть».

— Мы не имеем права больше медлить, господин. Царица продвинулась слишком далеко. Мы должны остановить ее немедленно. На равнинах Дельты наши колесницы в один миг уничтожат войско египтян.

— Не мешай ей, пусть дойдет до Авариса, — прохрипел Апопи. — Все происходит так, как я задумал, шаг за шагом. Именно здесь Яххотеп попадет ко мне в руки. Здесь, а не где-нибудь еще. Пусть она расходует силы на бесполезные победы, она слабеет и становится все более уязвимой.

— Господин, но…