Пылающий остров

Мариус оставался при амбулатории с Фрикеттой, но выпросил себе у Масео ружье. Ему дали превосходную дальнобойную винтовку. Как только загремели первые выстрелы в отряд, который повел атаку на траншею испанцев, Мариус решил воспользоваться своим оружием. Он обратил внимание на ближайший блокгауз испанского лагеря; перед блокгаузом стояла кучка солдат и гарцевал на прекрасном коне офицер в мундире, богато расшитом золотом. Несмотря на то что всадник находился от Мариуса на расстоянии тысячи двухсот метров, никак не менее, Мариус прицелился и выстрелил.

Ко всеобщему удивлению, конь под офицером сделал вдруг высокий прыжок, взвился на дыбы почти вертикально и тяжело повалился наземь, увлекая всадника.

Мариус с гордостью и торжеством поглядел на изумленную Фрикетту и сказал не без задора и хвастовства:

– Э!.. Каков я стрелок, а? Да это еще что!.. То ли мы проделывали бывало!.. Вот вы увидите.

И он сделал еще несколько выстрелов, но на этот раз не таких удачных.

Инсургенты двигались вперед, но двигались медленно, потому что испанцы сопротивлялись упорно. Инсургенты несли тяжкие потери.

В восьмистах шагах от траншеи нападающие вынуждены были остановиться.

Масео весь трепетал от бешенства, видя, что лучшие его люди гибнут беспомощно под огнем испанцев.

– Орудия сюда! – крикнул он зычным голосом. – Привезти орудия!

Привезены были две страшные машины, тоже американского происхождения, как и все вообще военные припасы инсургентов. Машины эти были не тяжелы – их привезли люди.

Одна из них остановилась неподалеку от той группы, которую составлял врачебный персонал отряда с Фрикеттой в их числе.

– Что за уморительная артиллерия! – заметил Мариус тихо Фрикетте, сохранявшей все время полное хладнокровие.

Действительно, пушка была очень странная. Это были три большие трубы из стали, средняя в пять метров длины, а две другие в четыре. Трубы эти прочно скреплялись на концах стальными обручами. У основания одной из труб находился подвижной барабан, в который вкладывался обыкновенный патрон с бездымным порохом. Взрыв этого патрона вытеснял воздух из первой трубки во вторую, а потом в среднюю, называемую ружьем. Среднюю трубу предварительно заряжают стальным снарядом, начиненным динамитом.

Таким образом, это оружие действует сжатым воздухом. Снаряд имеет вид стрелы с широкой головкой. Он весит пятнадцать килограммов и заключает шесть килограммов динамита. Для того чтобы бросить этот снаряд на два километра, достаточно четырехсот граммов бездымного пороха. Отдача совершенно ничтожная.

Орудие установили, зарядили, выстрелили.

Мариус ожидал громкого выстрела. Между тем послышался треск, как будто сломалась деревянная доска.

– Qu'es aco? – изумился провансалец. – Никак осечка?

Но нет: там, куда улетел снаряд, раздался глухой взрыв.

Снаряд упал, не долетев трехсот метров до блокгауза. Второй снаряд пронесся над блокгаузом и разорвался позади.

Наводчик стал поправлять установку пушки, но в это время испанская пуля уложила его на месте.

– Ах, черт возьми! – вскрикнул Мариус. – Да этак они нас перестреляют всех поодиночке… Постойте же!

Он бросил свое ружье, подбежал к пушке, переставил прицел и громко крикнул:

– Стреляйте!

Раздалось: крак! – потом через несколько секунд: бум!

Снаряд попал в самую середину блокгауза, который разлетелся на куски как тыква.

Это было просто ужасно.

– Теперь в другой… Ну, друзья, живей!

Кубинцы не поняли французских слов, но угадали их значение. В один миг пушка была заряжена вновь.

Мариус навел орудие на другой, ближайший блокгауз и крикнул опять:

– Пли!

Второй блокгауз разлетелся в прах, как и первый.

Разбитые блокгаузы замолчали. Действие динамитных пушек было потрясающе.

Защитники блокгаузов разбежались.

Инсургенты-солдаты глядели на Мариуса с восхищением и суеверным страхом.

Брешь в траншее была проделана широкая. Масео посмотрел на нее и сказал:

– Теперь мы пройдем.

Он стал во главе своих всадников, и с саблями наголо кубинцы понеслись в пролом.

– Вперед!.. Свободная Куба!..

Пять минут спустя все было кончено: последние защитники траншеи рассеялись. Проход был очищен. Была одержана полная победа над испанцами.

Когда небольшое войско вступило в провинцию Пинар-дель-Рио, когда, одним словом, инсургенты очутились у себя дома, Антонио Масео сделал своим солдатам смотр.

Проезжая мимо санчасти, где находились Фрикетта, Долорес, маленький Пабло и Мариус, генерал инсургентов остановился перед провансальцем и сказал ему серьезно и торжественно:

– Матрос, вы сослужили нам сегодня большую службу. В другом месте вас наградили бы за это чином, орденом или вообще какой-нибудь почестью. Я ничего этого не могу вам дать, я могу вас только поблагодарить. Но в знак моей глубокой благодарности возьмите, пожалуйста, эту саблю. Это самое драгоценное, что только у меня есть.

Мариус в смущении взял саблю, крепко стиснул руку инсургентского вождя и пролепетал:

– Я что ж… Я ничего… А вот вы, генерал, настоящий храбрец…

ГЛАВА X