Пылающий остров

Кто раз видел эту молодую миловидную девушку, спокойную, решительную и энергичную, тот никогда уже не мог забыть ее – до такой степени она пленяла собою воображение.

Судя по ее светлым кудрям, выбивавшимся целым каскадом из-под каски, по ее живым и ясным глазам и нежному цвету лица, она не была креолкой, как можно было бы предположить с первого взгляда. Возле нее столпилось человек двадцать мужчин, тоже вооруженных револьверами и носивших повязку Красного Креста, – очевидно, санитаров.

Перед этой группой лежало на земле с десяток носилок.

За минуту перед тем один из санитаров прикрепил к ветви мангового дерева белый флаг с красным крестом.

Один из капитанов крикнул:

– Берегитесь, мадемуазель Фрикетта!

Молодая девушка только улыбнулась и пожала плечами.

– Пусть будет, что будет! – проговорила она.

Капитан продолжал:

– По крайней мере, вы спрятались бы за стволом дерева. Имейте в виду, где пройдет кавалерия, там ничего не останется.

И действительно, кавалерия налетела с гулом и грохотом, точно гроза.

В течение нескольких минут испанские стрелки еще продолжали стрелять. Лошади инсургентов падали одна за другой, увлекая под себя мертвых или раненых всадников. Там и сям образовались груды тел, корчившихся в предсмертных судорогах. Всюду слышались стоны, вопли, крики проклятий, жалобные возгласы…

Разреженные ряды эскадронов мигом смыкались и мчались далее. Сверкающие сабли, звон оружия, глухой треск разбиваемых черепов, – все это сливалось в один хаос невообразимых звуков. Вслед за тем этот живой смерч исчез, оставив за собою горы смятых тел и реки дымящейся крови. Посреди изуродованных до неузнаваемости трупов шевелились еще живые тела.

Оцепенев от ужаса, смотрела Фрикетта на страшную картину, развернувшуюся перед нею с такой быстротой, что девушка не успела опомниться.

Она вышла из-за дерева, за которым скрывалась, все-таки последовав благоразумному совету. В нескольких шагах от нее лежал с раскроенным черепом тот, кто подал ей этот спасительный совет.

Половина санитаров тоже была перебита.

Кавалерия, сделав свое страшное дело и оставив на месте стычки гораздо более убитых и раненых из своих рядов, нежели из неприятельских, уже скрывалась за линией горизонта.

Среди груды тел Фрикетта заметила и инсургентского полковника. Несчастный молодой человек, которого она за несколько минут перед тем видела гордо несшимся на коне впереди своего полка, лежал теперь распростертым навзничь. Фрикетта подошла к нему. Он еще дышал, широко открыв глаза. Правой рукой он судорожно сжимал рукоять своей сабли. Пуля пробила грудь, и его белый камзол был весь залитый ярко-красной кровью.

Фрикетта подозвала санитара, который неохотно подошел, и сделала ему знак приподнять раненого. Убедившись, что пуля не прошла навылет, молодая девушка осторожно разрезала камзол и рубашку раненого и ощупала его грудь. В одном месте оказалась выпуклость – очевидно, там и засела пуля.

Достав из своей сумки операционный нож, она твердой рукой сделала разрез выпуклости. Затем осторожно вложила в этот разрез большой и указательный пальцы и через секунду извлекла из раны ружейную пулю.

Правое легкое раненого было пробито насквозь.

Тщательно промыв рану свежей водой и закрыв ее гигроскопической ватой, Фрикетта наложила повязку.

Раненый глубоко вздохнул, взглянул на молодую девушку и с усилием прошептал:

– Благодарю! – потом, видимо, мучаясь какой-то безотвязной мыслью, тихо добавил: – Сестра… Спасите… мою сестру!

– Хорошо, я найду ее и сделаю все, что могу, только ради Бога, не говорите больше и не шевелитесь.

Услыхав позади себя шуршанье платья, Фрикетта оглянулась и невольно вскрикнула от изумления, увидев перед собою раненую амазонку.

– Брат, это я! – проговорила молодая кубинка, стараясь удержаться на ногах.

Оказалось, что лошадь смелой молодой девушки упала как раз в тот самый момент, когда был сброшен на землю шальной пулей и полковник. Оглушенная падением, амазонка наконец очнулась и, преодолевая страшную боль, старалась подняться на ноги. Ей это удалось с громадным трудом. Увидев вдали сестру милосердия, хлопотавшую около раненого, она решилась направиться к ней. Придерживая здоровой рукой раненую руку, вся разбитая и сильно помятая, она кое-как дотащилась до Фрикетты.

Девушка хотела осмотреть и перевязать руку прелестной кубинки, но она только пожала плечами и сказала:

– Для чего это?

– Для того чтобы вы не лишились руки, – отвечала Фрикетта, наскоро перевязывая руку девушки.

– Мы скоро лишимся жизни! – усмехнулась последняя. – Как начнут расстреливать нас без суда, так нам нечего уж будет заботиться о раненых руках и ногах…

– Не может быть, чтобы испанцы расстреливали раненых пленных! – воскликнула Фрикетта.

– Вы так думаете? – с горькой улыбкой проговорила кубинка. – Ну, меня и брата, во всяком случае, не пощадят… Ведь мой брат – полковник Карлос Валиенте, а я – Долорес Валиенте. Поняли вы теперь?

– Понимаю. Я слышала, что вы оба известные герои борьбы за независимость. К таким-то именно людям испанцы и должны относиться с уважением.