Раб

Пахомыч явился к восемнадцати часам. Привёз коньяк и фрукты. К этому моменту Андрей выспался. Понежившись около часа в сауне и приняв душ, он находился в отличном настроении. Вслед за Пахомычем в номер вошла Агнесса Серафимовна. Её глаза сдержанно поблескивали, когда накрывая на стол, она бросала на Андрея короткие взгляды. Сейчас, на ней было лёгкое прилегающее платье голубого цвета, сквозь которое просвечивало узкое бельё. Подол платья едва доходил до середины гладких бёдер Агнессы Серафимовны.

Пахомыч произнёс тост, что-то там за встречу и за товарищество жестянобаночников. Потом ещё и ещё. Коньяк был хорошим, густым и ароматным, и потому голова, не смотря на хмельное тепло, разливающееся по телу, оставалась ясной. С каждой рюмкой, глаза Агнессы Серафимовны разгорались всё ярче. Она, уже не скрываясь, с вожделением разглядывала Андрея.

Посидели около двух часов. Начало темнеть. Наконец, Пахомыч, уехал. Как только за ним захлопнулась дверь, Андрей и Агнесса Серафимовна, не произнося ни слова, мгновенно избавились от одежды и оказались в постели.

С первых же секунд Андрей почувствовал, что попал в опытные руки. Обладая удивительно крепким для её лет телом, Агнесса Серафимовна не давала ему успокоиться до самого рассвета, искусно поддерживая огонь в его теле, подобно опытной гетере. Она не спешила. Медленно насыщаясь, она получала неимоверное наслаждение от близости. По её телу пробегали волны мелкой дрожи, дыхание становилось хриплым, живот твердел, и она начинала двигаться рывками. Опустошив его до капли, она тут же возобновляя процесс, и повторяла его снова и снова.

Вымотанный и утомлённый этой сладкой мукой, Андрей заснул только около пяти утра.

Проснулся около двенадцати. Открыв глаза, он почувствовал, что родился заново. Тело стало лёгким как перо. Напряжение в мышцах исчезло. Осмотревшись, он с удивлением отметил, что после вчерашнего ужина в номере не осталось и следа. Только подушка, на которой спала Агнесса Серафимовна, ещё хранила запах её волос. На тумбочке он заметил не большой листок бумаги.

«Буду в 18.00. Агнесса». – Андрей улыбнулся.

Наплескавшись в душе, Андрей сварил кофе и соорудил огромный бутерброд из разрезанной надвое сдобной булки. Обильно смазав поверхность двух половинок сливочным маслом, он густо покрыл всё это сверху толстым слоем лососевой икры и с наслаждением погрузил в бутерброд зубы. Упругие шарики лопались на языке и их неповторимый вкус, смешиваясь со вкусом сдобы, масла и кофе приводил Андрея в восторг.

Блаженство.

Из-за открытой балконной двери до него доносился птичий щебет. Тёплый ветерок колыхал на окнах тюль. Шумела листва и майское солнце заливало номер. Приближалось жаркое и влажное дальневосточное лето. Толпы туристов собирали рюкзаки и чемоданы, готовые, как марафонцы после старта, несметной толпой ринуться к гостеприимным, покрытым белым песком, берегам Японского моря. Но это будет много позже потому, что «бархатный сезон» в Приморье начнётся не раньше середины августа. А пока май, задыхаясь запахом черёмух, постепенно раскрашивал всё в неповторимые цвета наступающего лета.

К тринадцати прибыл, присланный Пахомычем автомобиль. Надев серую пиджачную пару, белую сорочку и чёрный в косую голубого цвета полоску галстук, Андрей освежил туфли сапожной чёткой и укатил на фабрику.

По просьбе директора, он должен был проконтролировать, как идёт отгрузка оборудования, отправляемого на Камчатку. Эти отслужившие свой срок станки, были выкуплены по сходной цене, и ими, после небольшой переделки и ремонта, планировалось оборудовать цех по выпуску товаров широкого потребления.

Ходом погрузки Андрей остался недоволен. Работа продвигалась медленно, но хуже того – Андрей обнаружил, что оборудование грузится не укомплектованным. Это возмутило его. По договору, станки должны были поставляться в комплекте и содержать все детали, предусмотренные конструкцией, и деньги за это были перечислены стопроцентной предоплатой. Пусть изношенные и неисправные, но детали и агрегаты должны были находиться на местах.

В двух готовившихся к отгрузке ящиках Андрей обнаружил отсутствие таковых и настоял, на вскрытии и проверке уже запакованных. Когда после долгих препирательств ящики всё же вскрыли, то здесь обнаружилось, что кроме деталей отсутствуют целые агрегаты.

Назревал скандал.

Директор Находкинской фабрики срочно пригласил Андрея в свой кабинет. Под презрительным взглядом Андрея, он заверил, что виновные будут наказаны, а недостающие детали и агрегаты, будут в срочном порядке возвращены на свои места. Потом он попросил Андрея, пока не сообщать об инциденте Петру Семёновичу. Андрея чуть не стошнило. Он понимал, что сообщить нужно, но не сделал этого. Почему? Может внутри, глубоко внутри он всё ещё оставался простым механиком, и психологически не был готов противостоять этим монстрам, этим отцам народов, этим директорам с многолетним опытом управления людьми.

Короче, Андрей смалодушничал.