Читаем Работа актера над собой(Часть II) полностью

Ученики должны не только знать, понимать неправильное, но и воспроизводить его. Это наиболее исчерпывающий прием изучения ошибок. Ими надо уметь владеть. Правильное лучше оценивается, когда до конца охватываешь не только его, но и неправильное.

Вот почему мы позволяем ученикам производить пародии на неправильное чтение.


Этюд No…


П_р_е_п_о_д_а_в_а_т_е_л_ь. Иванов! Прочтите "Чуден Днепр"64 так, как вам запрещается читать.


Ученик читает стихотворение так, как дьячок в церкви. При этом голый, внешний пафос

заменяет чувство, а наигрыш страстей заменяет подлинное, продуктивное и целесообразное действие.


П_р_е_п_о_д_а_в_а_т_е_л_ь. Какой линией вы сейчас руководствовались?

У_ч_е_н_и_к. Никакой. Я механически болтал слова.

К_о_н_ф_е_р_и_р_у_ю_щ_и_й. Условия, способствующие нарушению естественной человеческой речи, чаще всего коренятся во внутреннем вывихе, в неверной линии, по которой можно итти в процессе игры на сцене. Многие из этих линий соблазнительны тем, что они доступны. Например, линия мизансцены. Она легко запоминается: войти на подмостки, в такую-то дверь, поздороваться с тем-то, положить шляпу и перчатки туда-то, при этом сказать такую-то реплику, а сказав ее, итти к окну, там понюхать цветок и произнести еще несколько реплик и т. д.

Так, переходя с одного места на другое и механически болтая измызганные слова роли, актер выполняет "представляльный" ритуал, не имеющий ничего общего ни с внутренней сутью пьесы и роли, ни с ее текстом и подтекстом, ни с процессом творчества.

Можно ли рассчитывать на правильную речь при таких условиях?

Конечно, нет.

Мы покажем вам сейчас образец такой игры, а кино проиллюстрирует нам внутренние видения исполнителя роли65.


Этюд No…


Сыграть какую-нибудь сценку по линии мизансцены, совершенно не дорожа текстом, мыслью, подтекстом, как описано [выше].

Кино сопровождает чтение картинами закулисной и частной жизни актера (хотя бы, например, сценами в общежитии студентов студии. Пусть эти картины покажут бытовую сторону жизни студийцев. Конферирующий может пояснять то, что демонстрирует картина кино).


Есть и еще более легкая и соблазнительная линия, которой очень охотно придерживаются актеры. Это линия с_ц_е_н_и_ч_е_с_к_и_х т_р_ю_к_о_в.

В каждой роли скоро выясняются места, на которые откликается зритель смехом и аплодисментами. Актеры знают и любят эти места роли, создающие им "успех". Некоторые из нас отдают таким моментам игры все свое внимание, в ущерб основной идее пьесы, логике, здравому смыслу.

Доходит до того, что за трюками и привычным болтанием текста забываются и мысли роли и даже ее фабула. Все отдается в жертву актерским "трючкам".

Эта линия тоже легко фиксируется. Так создаются самоигральные роли, в которых слова говорятся, а действия выполняются механично, по мускульной привычке, актерскими ремесленными навыками.

При таких помощниках человек-актер предоставляется сам себе. Он может в момент игры на сцене думать о своих личных делах и внутренне жить своей частной, обывательской жизнью.

Мы попытаемся проиллюстрировать вам и эту линию.


Этюд No…


Кто-то играет какую-то сценку по линии трюков, не дорожа ни словами, ни их смыслом.

Кино сопровождает чтение картинами закулисной или личной, семейной жизни самого артиста, его знакомых, каких-то любовных сцен, незнакомых лиц, ландшафтов, улиц, самых неожиданных видений и предметов.

Постараться иллюстрировать всякую чепуху, которая в такие минуты лезет в голову актера-ремесленника во время его механической игры.


Все это образцы неправильной линии творчества, основанной на внешних, профессиональных, актерских навыках.

Но нам нужна другая, правильная линия творчества, которая одна способна вызвать на сцене правильную человеческую речь. Эта линия создается по законам органической природы, из элементов души артиста, оживленных подлинным человеческим хотением, стремлением, которые управляют нашими действиями и речью. Я говорю о линии п_о_д_т_е_к_с_т_а.

К большому сожалению, эта линия неустойчива, трудно уловима и потому плохо фиксируется, особенно в рассеивающей и волнующей обстановке публичного творчества.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сталин. Жизнь одного вождя
Сталин. Жизнь одного вождя

Споры о том, насколько велика единоличная роль Сталина в массовых репрессиях против собственного населения, развязанных в 30-е годы прошлого века и получивших название «Большой террор», не стихают уже многие десятилетия. Книга Олега Хлевнюка будет интересна тем, кто пытается найти ответ на этот и другие вопросы: был ли у страны, перепрыгнувшей от монархии к социализму, иной путь? Случайно ли абсолютная власть досталась одному человеку и можно ли было ее ограничить? Какова роль Сталина в поражениях и победах в Великой Отечественной войне? В отличие от авторов, которые пытаются обелить Сталина или ищут легкий путь к сердцу читателя, выбирая пикантные детали, Хлевнюк создает масштабный, подробный и достоверный портрет страны и ее лидера. Ученый с мировым именем, автор опирается только на проверенные источники и на деле доказывает, что факты увлекательнее и красноречивее любого вымысла.Олег Хлевнюк – доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики», главный специалист Государственного архива Российской Федерации.

Олег Витальевич Хлевнюк

Биографии и Мемуары