Работа актера над собой. Часть II

Впервые включены в состав тома важнейшие для понимания «системы» Станиславского материалы об артистической этике и дисциплине, имеющие непосредственную связь с другими разделами тома. Огромное внимание Станиславского к этой проблеме отражено во множестве документов его творческой деятельности, публикуемых в Собрании сочинений.

Включая этику и дисциплину в число элементов сценического самочувствия, Станиславский подчеркивает, что они способствуют созданию предтворческого

состояния у актера, что «порядок, дисциплина, этика и прочее нужны нам не только для общего строя дела, но главным образом для художественных целей нашего искусства и творчества». Этические требования Станиславского вытекают из его убеждения в высоком общественном назначении театра и продиктованы требованиями самой «системы»: для достижения полноценного ансамблевого звучания спектакля, для установления органического взаимодействия партнеров на сцене, при котором каждый актер творчески помогает другому, необходима прочная этическая основа.

Роль этики и дисциплины в работе, опирающейся на творческий метод Станиславского, приобретает исключительно важное, а подчас и решающее значение.

Возвращаясь в материалах по этике к вопросу об идейном назначении театра, Станиславский утверждает важную мысль о

том, что артистическая этика в широком смысле слова является основой художественности.

Тема идейности творчества как главного условия создания полноценного реалистического произведения искусства раскрывается также и в ряде других разделов тома. Этому важнейшему вопросу посвящена специальная глава о перспективе артиста и роли, связанная по содержанию с главой «Голос и речь».

Глава о перспективе, на первый взгляд, нарушает последовательность изложения элементов воплощения роли. Она построена как частная беседа учителя с учениками, по своему содержанию опережающая школьную программу первого курса. Эта маленькая глава имеет огромное, принципиальное значение для понимания «системы». Станиславский напоминает в ней, что «главный смысл творчества, искусства, всей системы» сводится к овладению сквозным действием и сверхзадачей пьесы и роли.

В главе, посвященной проблеме сценического самочувствия, подводятся итоги пройденному разделу «Воплощение» («Внешнее сценическое самочувствие») и всему курсу работы актера над собой («Общее сценическое самочувствие»). Общее, или рабочее, самочувствие актера, по утверждению Станиславского, представляет собой синтез всех изученных и рассмотренных порознь элементов сценической техники и свойств артистического дарования как внутренних, так и внешних.

Усвоение «системы» и овладение сценическим самочувствием должно быть, по мнению Станиславского, прежде всего проверено и утверждено на практике, в условиях публичного творчества. Этому посвящается специальный раздел главы «Сценическое самочувствие», условно озаглавленный «Проверка сценического самочувствия». Он является важным дополнением ко всему, что было прежде сказано о сценическом самочувствии и его составных элементах. По убеждению Станиславского, сценическое самочувствие не может быть до конца проверено и укреплено в условиях школьного класса, где протекает работа учеников. Школьная работа лишь подготавливает будущего артиста к тому, что ему предстоит испытать и утвердить на самой сцене, на публике. Поэтому ради проверки и утверждения верного сценического самочувствия Торцов приводит своих воспитанников в театр и поручает им маленькие эпизодические роли в спектакле «Горячее сердце». Выступления учеников на театральных подмостках контролируются из зрительного зала педагогом, и таким образом возникает новая форма урока по актерскому мастерству- урок на публике.

Заключительная глава тома посвящена важнейшему вопросу о том, как пользоваться «системой». Станиславский решительно борется с широко распространенным в актерской среде предубеждением против какой бы то ни было теории, системы, техники, будто бы мешающих артистическому вдохновению и непосредственности. Опровергая эту дилетантскую и по существу реакционную точку зрения, он противопоставляет ей требование глубокого и последовательного овладения сценическим мастерством, неустанного изучения основ своего искусства и совершенствования внутренней и внешней артистической техники. Станиславский подчеркивает, что он предлагает актерам не какую-то свою, выдуманную им систему, но систему самой природы, которую нельзя ни опровергать, ни переделывать по своему желанию, а можно лишь бесконечно обогащать и развивать. В познании законов органической природы творчества Станиславский видит свою главную заслугу перед искусством, свой вклад в дело будущего прогресса театральной культуры.

В приложениях к тому публикуются тексты, дополняющие и развивающие содержание некоторых глав или по-новому освещающие изложенный в них материал. Это в большинстве случаев самостоятельные по своему характеру и содержанию тексты, сохраненные Станиславским как материал, могущий пригодиться при дальнейшей доработке тома.