Работа или удовольствие. 3 Этаж

– Тогда, за городом, он даже не остался на ночь с девчонками, а поехал домой. Такое редко случается.

– Но ведь по правилам…

– Дурак, Жарми пишет правила, значит, он может их нарушать. Тебе ли не знать, что на втором этаже никто не должен избивать сотрудников мужского пола и так далее.

– Согласен.

– Давай сделку? – в ее голубых глазах мелькнул какой-то дьявольский свет.

– Рассказывай, – хладнокровно произнес Дима, оставаясь на своем месте.

– Я буду приходить к тебе по пятницам и в «пьесах» всегда буду твоим партнёром.

– Что взамен?

– Ничего. Расскажу тебе всё, что знаю о третьем этаже, и буду тебя слушаться по пятницам. Не захочешь заниматься сексом – не нужно. Захочешь – я в твоем распоряжении, – наигранно эротично она провела рукой по своей груди и закусила нижнюю губу.

– В чем твоя выгода? – изо всех сил сдерживая желание, прервал ее Дима.

– Ну, если ты действительно музыкант, я устрою себе отдых, каникулы. Ну а если нет, то приятно проведу время, утвердившись в том, что все мужики слабы на передок.

– А я думаю, ты врёшь. Ты хочешь не этого.

– Тогда чего же я хочу?

Медленно кивнув, она облокотилась на стол и продемонстрировала свою грудь практически в упор. Лифчик отсутствовал, и были видны ее набухшие соски.

– Я думаю, тебе просто скучно. А еще тебе нужна защита.

– Интересно.

– Сколько ты уже здесь? Три года? Пять? Больше? Мне кажется, находясь в таком месте столь долгое время, поневоле станешь роботом. С учётом того, что ты еще пришла со второго этажа. Я думаю, ты и оттуда ушла, потому что тебе было скучно.

– С чего ты взял, что я тут так долго?

– Ну, во-первых, ты ведёшь себя как хозяйка, хотя на третьем этаже так быть не должно. Во-вторых, Жарми не всех подпускает к себе. Я бы сказал, что две его подручные всегда рядом, поэтому переспать с ним трудно.

– Матвей с Егором рассказали?

– Нужно задавать правильные вопросы о работе и получишь нужные ответы. Главное – слушать. Как видишь, не такие уж и бесполезные разговоры с коллегами в обед. Ты знаешь, на этом этаже есть одно интересное правило. Я долго думал, почему тут сотрудники делятся по парам, а оказалось всё просто. Нужно только заявить права на девушку, и если она согласна, то всё решено. Но если она не согласна, а других претендентов нет, то она становится вещью, которой торгуются. И она всё равно достанется тому, кто заявил на нее права. На самом деле это в стиле Жарми, в стиле рыцарства и средневековья. Ты же в курсе, что Жарми любит средневековье?

– Мне кажется, об этом все знают.

– Согласен. Но все ли знают, что Евгений заявил права на тебя, а других претендентов не было. Ведь все его боятся: всё-таки крупный мужик. И вот ты с ним и застряла, потеряв свою свободу. Раньше ты бегала от мужика к мужику и чувствовала себя охотницей, хищницей, хозяйкой положения. Смеялась над мужчинами, находила их слабые места. Но теперь ты вещь. Куда ты уходишь?

– Я рада, что ты всё знаешь. Я пойду.

– Бежишь к хозяину?

Ее зубы проскрежетали так громко, что перебили стоны из-за стены. Но, подавив ярость, она повернулась и поклонилась.

– Хорошего вам дня. Я отправляюсь к хозяину, – натянуто улыбнулась и пошла в сторону выхода Лиза.

В этот момент Дима испытал двоякое чувство. С одной стороны, совесть просила его помочь девушке. Но, с другой стороны, он понимал, что, если поможет ей, потом будет еще хуже. Он ясно видел, что, поступив по совести, он будет долго страдать и никогда не простит себе этого выбора. Дежавю. Но в то же время он вспоминал себя и сотни других, оказавшихся на этом месте. Запирающихся на замки и вытворяющих чудовищные вещи, упивающихся властью и своим положением. Маски, которые они носили, должны были оставаться только масками. На деле же они становились их лицами, и люди превращались в животных. Нужно оставаться человеком, несмотря на последствия. Ведь это и есть путь человека. Провожая взглядом ее виляющую попку, Дима произнес:

– Уходишь? Хорошо. А я думал, мы заключим сделку. Ну нет так нет.

Она остановилась, но не оборачивалась.

– Зачем тебе это? Какой смысл перебегать от одного хозяина к другому? Вещь есть вещь.