Работай легко. Индивидуальный подход к повышению продуктивности

Такой темп жизни мне удавалось поддерживать весь первый год после появления Иси на свет. Я дописала диссертацию, продолжала работать с клиентами по всей стране и неустанно трудилась над выстраиванием своего консалтингового бизнеса. Конечно, с небольшой поправкой на необходимость выполнять еще и материнские обязанности, да и просто наслаждаться общением с Иси в те редкие свободные минутки, которые выдавались в моем сумасшедшем графике. Мне повезло с мужем: он поддерживал меня и замещал во всем, что находилось в пределах человеческих возможностей. Но усталость накапливалась. Похоже, ночей, когда мне доводилось спать по четыре-пять часов вместо семи или восьми, было многовато. Да и ночных перелетов со сменой часовых поясов – немало. После них, сидя с друзьями или коллегами за обеденным столом, я обычно улыбалась, хотя на самом деле не слышала ни слова из того, что они говорили.

И когда снова наступил декабрь, я поняла, что выдохлась. Выдохлась окончательно. Уверена: весь год и семья, и друзья, и особенно Эндрю, ждали, когда же я наконец сбавлю темп. Но для себя я четко все распланировала. «Нельзя сейчас останавливаться, – думала я. – Мне нужно организовать торжество по случаю дня рождения Иси. К тому же праздники на носу. Необходимо устроить вечеринку для клиентов и сотрудников. А еще пришла пора защищать диссертацию…»

Правда, временами даже мне приходилось признавать: «конструкция» дает трещину. Помню, как однажды в декабре Эндрю долго и озабоченно смотрел на меня, пока я в спешке накрывала на стол перед приходом гостей, а потом выдал мягким ласковым голосом: «Знаешь, а ведь ты кое-что забыла сделать к праздникам в этом году. С тобой все в порядке?».

Я была потрясена до глубины души. Ясно помню, как подумала: «Он говорит, что я кое-что забыла сделать! Разве подобное возможно? Я никогда ничего не забываю! Я не такой человек!». Но постепенно моя первоначальная реакция сошла на нет, и я была вынуждена признать, что он, конечно же, прав. Я забыла отправить подарок его бабушке в Кентукки, еще я забыла позвонить в нашу любимую кейтеринговую компанию и заказать еду для корпоратива у Эндрю на работе – теперь до мероприятия оставалось менее 48 часов, и это в самое горячее для таких фирм время года. Вдобавок я пропустила селекторное совещание с важнейшим клиентом. У меня даже голова закружилась от всех этих мыслей, но я бодро улыбнулась Эндрю, стараясь успокоить его, закончила сервировку стола и тут же побежала выполнять оставшиеся пункты из перечня дел на день.

В глубине души меня терзал вопрос: «Сколько раз я допускала подобные промашки? И раз Эндрю заметил, то кто еще мог заметить? Может, я действительно уже не владею собой?». Но у меня не было времени на долгие размышления. Я продолжала мчаться вперед на всех парах – или, возможно, даже чуть быстрее.

Мне удалось продержаться рождественские праздники. А затем, 26 декабря, я стремглав, со всего разгона, врезалась в стену моей так называемой жизни. И вдруг осознала, что сижу на полу в гостиной, уставившись на мигающие лампочки елки, слышу доносящиеся из другой комнаты голоса Иси и Эндрю, но не могу пошевелиться. У меня все болит. Болит от такой внутренней усталости, какой я никогда прежде не испытывала.

Это было не просто физическое истощение или результат недосыпания. У меня вымоталась душа. Я добилась того, чего хотела: сохранила насыщенный событиями и делами образ жизни и при этом стала еще и мамой. Я доказала, что мне все по плечу, и это определенно приносило мне удовлетворение. Имидж успешной бизнес-леди, который я всегда поддерживала, подразумевал, что я женщина умная, энергичная, образованная и профессионально состоятельная, и к тому же прекрасная мама (прямо Мэри Поппинс!), любящая жена и активный общественник. Имидж подразумевал, что я из тех людей, кому все дается легко и кто все делает в своей невозмутимой и безукоризненной манере. Супервумен – вот тот золотой стандарт, на попытки соответствовать которому я потратила не один год своей жизни. И мои старания, в определенном смысле, увенчались успехом.

Но сегодня, 26 декабря, я очнулась и поняла: это не жизнь. Не настоящая жизнь.

Дело не в том, что я просто устала от попыток со всем управляться и жить так, как повелевают некие ложные представления об успехе. Дело в моих воспоминаниях о первом дне рождения Иси, который мы праздновали десять дней назад. Сидя на полу в гостиной, я вспомнила, как Иси задула свечку на огромном торте. Торт размером с небольшой замок – верный признак того, что мама ребенка работает и снедаема чувством вины. «Разве это не удивительно?! – думала я. – У меня есть годовалая дочь!» И внезапно осознала, что не могу припомнить ни одного значительного факта или момента из этого первого года. Важнее Иси в моей жизни ничего не было, тем не менее строила я ее так, что, по сути, оказалась обособленной от дочки.