Рабы культуры, или Почему наше Я лишь иллюзия

"Наличие собственного взгляда — это очень серьёзное завоевание", говорит антрополог Светлана Адоньева. "Потому что, на самом деле, мы смотрим на мир не своими глазами, в этом проблема. Мы смотрим теми глазами, которые нам "вставили" по мере нашего воспитания, образования и взращивания. Эти глаза вставлены, мы ими смотрим, мы ими оцениваем, мы дальше воспроизводим ту реальность, в которую нас поместили".

Таким образом сложившаяся культура снабжает нас сильно ограниченным перечнем сценариев жизни. Причём с развитием технологий в XX веке культура эта потерпела сокрушительный удар, по сути, была разрушена. Старые нормы и культурные сценарии больше неактуальны и не работают. Их воспроизведение в новых условиях не даёт былых результатов. И чтобы возникли новые сценарии, надо создать новую культуру. "Её нужно именно создать каким-то образом, её пока нет. Сейчас интересное время. Время для создания реальностей" (Адоньева, 2014).

"Теряя в кризисе мир, человеку надлежит, исходя из имеющихся у него предпосылок, вновь создать свой мир из первоначала… Он должен подойти к границе, чтобы ощутить свою трансцендентность" (Ясперс, 2008, с. 158).

Наша социальная реальность полностью нами же сконструирована, все эти "нации, общества, идеологии, замкнутые системы — ничто из этого в реальности не существует. Действительность всегда невообразимо более беспорядочна, даже если вера в их существование основана на неоспоримой общественной силе" (Грэбер, 2014, с. 37). Даже современный человек, его эмоции и психология, в значительной степени был создан глобальными культурными сдвигами XIX века. Не зря философ заметил: "человек — всего лишь недавнее изобретение, образование, которому нет и двух веков, малый холмик в поле нашего знания, и что он исчезнет, как только оно примет новую форму

" (Фуко, 1994, с. 36).

Мир существенно меняется каждое столетие или даже десятилетие, нам просто сложно это признать. Человеку страшно без опоры, без веры во что-то незыблемое, он не может существовать без ориентиров, а если ориентир был утверждён совсем недавно, и человек об этом знает, у него автоматически возникает право усомниться в его действенности. Потому в условиях современных глобальных перемен люди с таким усердием и держатся за "традиционные" роли мужчины и женщины, за "традиционный" институт семьи и брака — им просто страшно, и не даёт покоя мысль: а как тогда жить, если всё это условность? Для человека нет задачи сложнее, чем генерировать собственные смыслы. Куда проще заимствовать смыслы уже существующие, созданные совсем не им и до него, и жить по их канонам, веря в их "традиционность" и даже в "естественность". "Таков порядок вещей", любит сказать человек, лишь бы избавить себя от мук рождения собственных смыслов. И его ничто не страшит больше мысли, что в действительности никакого "порядка вещей" нет вообще, а это лишь наш способ описания хаотической реальности, которую так проще воспринимать. Как говорил философ, сам себя провозглашающий порядок является только прикрытием хаоса. Потому человек готов в припадке паники держаться за любой иллюзорный порядок, даже самый жестокий и несправедливый. Ему так спокойнее.

Чтобы прожить иную жизнь, отличную от жизни других, её придётся строить. Старые ориентиры больше не работают. Их надо создавать самим, своими руками.