Рабы любви

Затем, словно впервые осознав, как она одета, лорд Кастльфорд оглядел ее с головы до ног, заметил чадру, которая по-прежнему покрывала ее плечи, и открытую до уровня талии сорочку из газовой ткани.

— Мне пришлось прятаться… во дворце, — тихо произнесла Ямина.

Она поняла, что лорд Кастльфорд не только удивился ее неожиданному появлению, но также и очень рассердился.

Его брови были гневно нахмурены, а в голосе звучали интонации, которых она не слышала во время их первой встречи.

— Чем раньше вы вернетесь туда, тем лучше! — резко бросил он. — Вы должны прекрасно понимать, что не можете оставаться на этом корабле вместе со мной в моей каюте!

— Я понимаю… это будет… очень сложно, — ответила Ямина. — Но у меня действительно… просто не было… другого выхода.

— Что вы делали во дворце? — требовательно осведомился он. — Да еще в таком виде?

— Я вам уже объяснила — я там пряталась!

— От чего и от кого? Когда я в прошлый раз видел вас, было непохоже, чтобы вы от кого-то прятались.

На мгновение в каюте повисла тишина. Слегка подняв голову и глядя ему в глаза. Ямина ответила:

— Я — русская!

— Боже праведный!

Лорд Кастльфорд повернулся, прошел через всю каюту и остановился возле стола, который Дженкинс поставил рядом с иллюминатором, с таким видом, будто собрался за него ухватиться.

Ямина замерла на месте. Она просто стояла, гладя на него, и через мгновение лорд Кастльфорд произнес:

— Русская! И теперь вы сообщаете мне, что сбежали от султана! Чего же, черт возьми, вы от меня хотите?! Чего ждете?!

Он замолчал, и поскольку Ямина в ответ не проронила ни слова, через некоторое время продолжил:

— Мне думается, что если я попрошу капитана, то он остановит корабль, и мы сможем высадить вас на турецкую землю!

— В таком случае, — последовал ответ, — я нисколько не сомневаюсь, что толпа сделает со мной то же самое, что и с тем моим соотечественником, которого мы видели на базаре. Меня постигнет такая же участь!

Немного помолчав, дипломат обернулся и сказал:

— А разве у нас есть выбор? Как, ради всех святых, я объясню ваше присутствие на борту этого корабля? Особенно если принять во внимание то, что здесь полно солдат, раненных в боях с вашими соотечественниками?

Ямина ничего не ответила, и через мгновение он добавил еще более сердито:

— Вы вовлекаете меня в крайне неприятную ситуацию: укрывательство подданной вражеского государства и, более того, женщины из султанского гарема, побег которой может иметь далеко идущие последствия!

— Вот поэтому будет лучше, — едва ли не шепотом произнесла Ямина, — если никто не узнает, что я здесь.

— Разве такое возможно? — парировал ее собеседник.

— Я слышала, что ваш камердинер говорил, будто вы собираетесь принимать пишу в каюте. Наверное, будет разумнее всего — если, конечно, вы полностью доверяете ему — посвятить его в тайну. Но больше никто на борту корабля не должен знать о моем присутствии здесь. Когда мы прибудем в Афины, меня можно будет отправить на берег вместе с вашим остальным багажом. Тогда меня уже больше никто никогда не увидит.

Лорд Кастльфорд промолчал,

— Боюсь, что мне также придется попросить у вас немного денег, — продолжала девушка. — Пока я не смогу продать часть моих драгоценностей, но, обещаю вам, я возмещу вам все ваши расходы на меня до последнего пенни.

В ее голосе прозвучала еле заметная ирония, и лорд Кастльфорд раздраженно ответил:

— Надо же, как вы все ловко продумали! Но, уверяю вас, я не желаю принимать участие в ваших бездумных, коварных замыслах! Как вы вообще себе это представляете — я, британский подданный, государственный деятель, прибуду в Афины и привезу с собой экзотическую гурию, которая на самом деле является подданной враждебной мне страны!

— Я готова признать, что если кто-нибудь узнает об этом, то объяснить будет сложно, — ответила Ямина. — Но я предлагаю сделать так, чтобы об этом не узнал никто.

— Вы действительно намереваетесь и далее оставаться в моей каюте? — недоверчиво спросил лорд Кастльфорд.

— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответила Ямина. — Если вы боитесь, то можете запереть меня в сундук!

В ее голосе прозвучала такая язвительность, что лорд Кастльфорд разозлился еще сильнее.

— Все это крайне нелепо, абсурдно и неразумно! — решительно заявил он. — Кто поверит в мою невиновность, если в дипломатических кругах поползут слухи о том, что по дороге в Афины меня сопровождала женщина, прятавшаяся-в дорожном сундуке?

— Вот поэтому-то мы с вами и должны быть чрезвычайно осторожны, — согласилась Ямина.

— Мы?! Мы?! — воскликнул он. — Что же такого я сделал, чтобы оказаться в такой плачевной ситуации? А что скажет султан, когда узнает о вашем исчезновении?

Немного помолчав, он озабоченно добавил:

— Вас, конечно же, скоро хватятся, и будет нетрудно догадаться, каким образом вы убежали.

— Сахин, белый евнух, который дал вам ключ от сундука, и Михри, фаворитка султана — они оба черкесы и одно время служили в доме моего отца в Балаклаве. Они помогли мне, зная, что, если меня обнаружат в Константинополе, толпа просто разорвет меня на куски!