Рабыни дьявола

Марианна напрягла мозг в поисках утраченных воспоминаний. Этот изящный и уютный салон, так же как и мокрое от слез лицо ее старого друга, действовали на нее так благотворно, но что это за происшествие, которое… И внезапно туман рассеялся. Молодая женщина снова увидела искалеченный корабль, дверь с красными печатями, следы крови, грязные фигуры янычаров в неверном свете фонаря. Она бросилась на грудь к Жоливалю, впиваясь пальцами в отвороты его сюртука.

– Язон!.. Где он? Что с ним произошло? Я видела кровь на палубе брига… Жоливаль, ради бога скажите, жив ли он?..

Он нежно взял ее судорожно сжатые холодные руки и стал их согревать, но слегка отвернулся. Он не мог вынести ее умоляющий взгляд.

– Откровенно говоря, я ничего об этом не знаю! – сказал он охрипшим голосом.

– Вы… ничего не знаете?

– Нет. Но не менее откровенно скажу, я верю, я совершенно убежден, что он жив!.. Лейтон не мог позволить себе убить его.

– Тогда как… почему?

Вопросы рвались с губ Марианны, слишком разные и многочисленные, чтобы она могла произнести их сразу. Тогда вмешался посол.

– Сударыня, – учтиво сказал он, – в данный момент вы не в состоянии выслушать что бы то ни было! Вы перенесли потрясение, истощены, измучены, без сомнения, голодны… Позвольте мне хотя бы проводить вас в вашу комнату и дать вам там поесть. Затем, может быть…

Но Марианна, оттолкнув Жоливаля, уже встала с кресла. Совсем недавно на опустевшей палубе ей казалось, что во всем мире ей некого любить или искать, и она ощутила, что жизнь уходит из нее, как вино из продырявленной бочки. Теперь же она знала, что ошибалась: Аркадиус здесь, рядом с нею, в полном здравии, и он сказал, что Язон, очевидно, тоже жив…

К ней мгновенно вернулась вся ее жизненная сила, равно как и боеспособность. Своеобразное воскрешение! Подлинное чудо!..

– Господин посол, – очень спокойно ответила она, – я глубоко признательна вам за прием, как и за ваше гостеприимство, которое я принимаю без колебаний. Но прежде чем отдаться отдыху, я умоляю вас позволить мне выслушать то, что сообщит мой старый друг. Для меня это вопрос жизни, поверьте, и я знаю, что не смогу уснуть, пока не узнаю все, что произошло.

Латур-Мобур поклонился.

– Мой дом и я сам в вашем распоряжении, княгиня. Я только удовольствуюсь тем, что дам распоряжение немедленно приготовить ужин, в чем, безусловно, нуждаетесь вы… и мы тоже! Что касается вашего спасителя…

Его проницательный взгляд перешел от замершей фигуры по-прежнему невозмутимого Теодороса к встревоженному лицу Марианны, которая, устыдившись, что думала только о себе, попросила его позаботиться о ее «слуге» и «прилично» обращаться с ним. Затем он улыбнулся.

– Я надеюсь заслужить ваше доверие, сударыня… и этот человек бесконечно менее ваш слуга, чем я сам! Посольство Франции – надежное убежище… господин Лагос! Вы здесь желанный гость, и вы поужинаете с нами!

– Вы знаете его? – спросила ошеломленная Марианна.

– Конечно! Император, который восхищается мужеством греков, всегда рекомендовал мне как можно детальней осведомляться обо всем, что касается их. Мало кто так популярен в домах Фанара, как повстанец с гор Морэ. И мало кто может соответствовать его описанию: вопрос размера… Добро пожаловать, друг мой!

Ничего не ответив, Теодорос учтиво поклонился.

И, оставив своих гостей, еще не пришедших в себя от изумления, граф де Латур-Мобур покинул комнату с достоинством, которое ничуть не принизил его просторный индийский халат и ночной колпак из зеленого шелка.

Марианна сейчас же обернулась к Жоливалю.

– Теперь, Аркадиус, – умоляющим тоном сказала она, – расскажите мне обо всем, что произошло с тех пор, как мы расстались!

– Вы хотите сказать – с тех пор, как тот бандит фактически бросил вас в море, после того как обезвредил нас и захватил корабль? Откровенно говоря, Марианна, я едва поверил своим глазам. Вы здесь, живая и здоровая, тогда как долгие дни мы не смели даже вообразить, что вы сможете выжить. Неужели вы не видите, что я сгораю от желания узнать…

– И я тоже, я просто умираю, Аркадиус! И умираю от страха, потому что хорошо вас знаю: если бы у вас были приятные новости, вы бы сообщили их мне сразу! Неужели же все так плохо?

Он пожал плечами и, заложив руки за спину, стал ходить взад-вперед по комнате.

– Я не знаю! Все невероятно странно! Ничто с момента нашей разлуки не происходило нормально. Судите сами…

Умостившись поудобней в кресле, Марианна слушала, и, по мере того как текла его речь, ее внимание все больше приковывалось к ней, уходя от всего окружающего.

Жоливаль и в самом деле говорил о вещах необычных…

Вечером после злодейского поступка с Марианной, когда «Волшебница» изменила курс и направилась в Африку мимо берегов Крита, она встретилась с пиратскими шебеками Вали-паши, грозного сына Али Тебелина.

Своре паши Эпира не составило труда захватить корабль, находившийся в руках страдающего манией величия доктора и кучки бандитов. По крайней мере, пленники из глубины трюма, где они были прикованы, могли судить об этом по краткотечности боя.