Рабыня

Его голос слегка дрожал, выдавая скрываемое волнение. Было понятно, что истоки сделанного им поступка, лежали в глубинах его доброй человеческой души и морали.

– Амади – значит радость, – вклинился в разговор Симба, стоявший рядом.

– Сколько тебе лет? – продолжил новый хозяин.

– Пятнадцать! – покорно ответила та.

Из-за спины вмиг появился Костенко, положил на плечо Лукину руку и развернул его лицом к себе.

– Ты что с ума сошел? – недоумевал помощник,– И что ты с ней теперь собираешься делать?

– Отпущу домой! – ответил резко тот, скидывая с плеча чужую руку. Лукин медленно повернул голову, и бросил недовольный взгляд на своего помощника, поигрывая скулами на загорелом лице. Костенко, зная вспыльчивый характер своего начальника, замолчал и отступил назад.

– Ты теперь свободна, иди домой! – поворачиваясь к Амади, заявил начальник.

Амади подняла голову и с непониманием посмотрела на своего нового хозяина.

– Я тебя отпускаю, понимаешь? – повторил Лукин, – Можешь идти!

– У меня нет дома! – с трудом вымолвила девушка.

Отпечаток растерянности слегка тронул загорелое лицо начальника. Такого оборота он не ожидал.

– Ну, вот! – снова вклинился в разговор, поодаль стоящий Костенко, – Видишь, что ты натворил!

Помощник экспедиции хоть и не имел таких научных степеней как Лукин, но в житейских вопросах в свои сорок два года, явно разбирался гораздо лучше. И с этим нельзя было, не согласится. Но самолюбие Лукина брало верх.

– Значит, продам! – злобно рявкнул новый хозяин.

– Юра опомнись! Чем ты тогда будешь лучше того работорговца? – не унимался Костенко.

К ним подошла, экспедиционный повар Екатерина Фролова, которая еще по совместительству была медсестрой. Она с упреком посмотрела на своих начальников, а затем аккуратно взяла девушку под руку.

– Пойдем, будешь мне помогать!

Спор сразу притих. Лукин и Костенко, осаждено посмотрели им вслед, а затем, молча, разошлись. Более ничего не оставалось делать, как увеличить численность экспедиции на одного человека.

Покупка рабыни стала главной темой разговоров последующего дня. Увиденное в африканской деревне было похоже на открытие могилы Тутанхамона. В отличие от помощника, остальные члены группы в поступке начальника ничего зазорного не увидели. Все без исключения пришли к единому мнению, что решение включить в состав экспедиции девушку-рабыню было правильным.

Группа, с проводником Симбой, снова тронулась в путь. Пройдя еще с километр, экспедиция вышла к реке и по приказу Лукина разбила палаточный лагерь, готовясь к ночлегу. Привал был нужен и потому, что проделанный путь за последние сутки составлял почти двойную норму. Для Амади выделили место в палатке Фроловой. За расселением наблюдал рядом стоящий Лукин, к которому вскоре подошел помощник.

– Возьми, тут ребята собрали кое-какие вещи, – протянул руку с объемистым рюкзаком Костенко.

– Не надо, Катя уже нашла ей вещи! – неохотно буркнул начальник.

– Бери ей надо одеться! – настаивал помощник.

Лукин отвернул голову в сторону, затем что-то соображая, все-таки согласился.

– Ладно, давай! Спасибо за поддержку!

– Ребят благодари!

Преображение Амади волшебным образом подействовало на стиль отношений членов группы. Сочувствие к бедной рабыне быстро смешалось с повышенным интересом к молоденькой красивой мулатке со стороны более молодого мужского состава группы. Из простой рабыни, словно гадкий утенок Амади на глазах, превратилась в привлекательную девушку. О чем тогда думали члены экспедиции вместе с Лукиным и Костенко, можно было только догадываться.

На следующий день группа прибыла к намеченной цели. Рядом с местом захоронения разбили лагерь, и работа сразу закипела. Появившиеся дополнительные женские руки мало-помалу начали нести женскую ношу в быту экспедиционной группы. Природа брала свое. Приготовить пищу, постирать, оказать помощь больному естественным образом вошло в обязанности Амади. А спустя время дело с покупкой рабыни приняло совсем другой оборот. Без нее трудно уже было обходиться. Лукин уже стал подумывать, что вообще пора пересмотреть численность официально утвержденного штатного состава экспедиции. Рабыня быстро влилась в новую обстановку, и никто уже не считал ее чужой. Потянулись обыденные рабочие дни. Работать на раскопках приходилось по двенадцать часов, с перерывом в жгучие, обеденные, часы.

Но вот однажды один из членов группы молодой Василий Тимченко, вместо того, что бы аккуратно спустится в отрабатываемый слой, просто спрыгнул вниз и подвернул ногу.

– Не пойму как это произошло? – говорил тот, находясь в палатке с Фроловой и Амади.

– Ты с собой глаза бери, когда спускаешься, ладно! – иронически упрекнула Василия улыбающаяся медсестра. Она отвернула ему калошу на больной ноге и прощупала травмированную ногу.

– К счастью ничего серьезного! – заключила Фролова, и перебинтовала ступню эластичным бинтом.

– Полежи немного пока не спадет отек, а потом пойдешь!