Ради любви и чести (ЛП)

считала, что бабушкины планы на меня были слишком оптимистичны. Но

так ли это? Смогу ли я найти мужа?

– Ну, так как? – Сказала бабушка, втыкая иголку в гобелен. – Что ты

думаешь о сэре Беннете? – Хотя она старалась, чтобы ее голос звучал

беззаботно, я услышала в нем слабую надежду.

Я потянулась пальцами ног к уже остывшему камню в изножье

кровати:

– Помимо того, что он слишком красив, слишком очарователен и

слишком хорош, чтобы быть реальным, я думаю, что он довольно мил.

Стук в дверь заставил меня нырнуть под одеяло. Лилиан открыла и

вернулась с букетом цветов, который был почти таким же большим, как она

сама.

– Сэр Беннет велел передать вам, миледи. Он послал сообщение со

своим слугой.

Я с трудом села, утопая в мягком пуховом матрасе и облокотилась на

подушки, а Лилиан положила мне на колени букет из роз, пионов, ирисов и

дельфиниума. Красные, розовые, желтые и синие цветы были расставлены

так методично, почти художественно, что я не сомневалась, что сэр Беннет

сделал это сам. Я зарылась лицом в бархатистую гущу и глубоко вдохнула

свежий аромат. Трепет охватил меня, когда я осознала, что он думал обо мне

и потратил время, чтобы собрать такой прекрасный букет.

– Что за сообщение? – Спросила бабушка, не прерывая своего

спокойного шитья.

– Сегодня прибыла новая реликвия, и он просит леди Сабину

присутствовать на открытии.

Я выпрямилась. На этот раз возбуждение охватило меня до пальцев

ног. Я не понимала, почему он уделяет мне столько внимания, посылает

букеты и чуть ли не целует в пустых коридорах. Но я не хотела жить

сомнениями. Я просто хотела упиваться своими новыми чувствами и

наслаждаться этим временем, проведенным с ним. Я знала, что оно слишком

скоро закончится. Что-то настолько очаровательное не может длиться вечно.

Лилиан быстро одела меня. Ну, так быстро, как только позволяла

бабушка, придираясь к каждой мелочи, от выбора платья, до укладки волос.

– Ты, верно, забыла, – напомнила я с глубоким вздохом, – я здесь не

для того, чтобы искать мужа. Я здесь, чтобы купить произведения искусства.

Но жалуясь, втайне я должна была признать, что мне нравится ее

суетливость и помощь в улучшении моей внешности. Конечно, нет ничего

плохого в желании выглядеть красивее. И, конечно же, я делала это не для

того, чтобы произвести впечатление на сэра Беннета.

Но не обманываю ли я саму себя?

Бабушка отступила назад и оглядела меня от макушки до носов туфель, поджав губы в тонкую линию. Она указала на мой правый рукав, и горничная

еще выше натянула перчатку. Потом бабушка кивнула на висящий локон у

моего левого уха. Горничная немного повозилась с ним. Наконец, после

итогового осмотра, бабушка коротко кивнула:

– Теперь ты можешь идти.

– Ты уверена, что нам не следует завить эти волосы еще здесь? –

Сказала я, дергая себя за один тонкий волосок, который щекотал мне шею. –

Или, может быть, еще раз проверить, нет ли пылинок на моем подоле?

Бабушка отмахнулась от меня. Я улыбнулась и направилась к двери.

– Я бы хотела, чтобы ты подождала еще несколько дней, – крикнула

мне вслед бабушка, – прежде чем обсуждать покупку картины.

Ее слова остановили меня:

– Еще несколько?

– Да.

Бабушка уже отошла к очагу и больше ничего не объясняла, хотя я

ждала бесконечно долго.

– Мы планировали пробыть здесь всего несколько дней, – наконец

сказала я. – Не будем ли мы злоупотреблять гостеприимством хозяев?

– Они пригласили нас остаться подольше, – ответила она, опускаясь в

кресло.

– Пригласили?

Мое сердце подпрыгнуло от этой мысли. Мне не хотелось прямо

сейчас анализировать свою реакцию на эту новость, хотя и догадывалась, что

это потому, что я хотела провести больше времени с сэром Беннетом.

– Похоже, они наслаждаются нашей компанией, так что я не вижу

необходимости портить все назойливыми расспросами об их предметах

искусства.

– Разве я когда-нибудь бываю назойливой? – Я подмигнула.

Она опять поджала губы и взялась за вышивку.

Когда я вышла из своей комнаты, следуя за одним из слуг вниз по

коридору, мои мысли метались с головокружительной скоростью. Войдя в

большой зал, я остановилась у дверей, пытаясь унять колотившееся от

нетерпения сердце. Я попросила Лилиан засунуть один пион из букета в

петлю спереди моего корсажа и сейчас втянула его сладкий аромат, мысленно отругав себя за нервное возбуждение. Затем я прошла через двери

в просторную главную комнату замка.

Удивительно, но в комнате было больше народу, чем обычно. Судя по

одежде мужчин, большинство из них были торговцами или крестьянами.

Некоторые несли что-то в грубых мешках. Один человек даже держал за ноги

две тушек кур. Проследив взглядом мимо толпы, я увидела в передней части

зала сэра Беннета, сидевшего на почетном кресле хозяина, писец рядом с ним

что-то записывал на пергаменте, слушая широкоплечего крестьянина. Хотя я