Радиация

Станция скорой медицинской помощи работает без выходных. Бригады выходят на линию в Международный женский день, в революционные праздники и даже в ночь на первое января. Но у администрации станции график, как у всех нормальных людей, то есть пятидневная рабочая неделя с двумя выходными. Так было до назначения нового главного врача. Теплая Валерия Ивановна посчитала два выходных непозволительной роскошью и ввела своим приказом обязательные субботние политзанятия с девяти до одиннадцати.

Сегодня как раз была суббота. Однако заведующий неврологическим отделением Андрей Леонидович Сергеев политзанятия бессовестно прогуливал. После разговора при закрытых дверях между главным врачом и старшим лейтенантом Вороновым он получил персональную «индульгенцию» – право не присутствовать на политзанятиях. Правда, только на время проведения секретной операции «Доктор».

Дежурства сегодня тоже не было, поэтому Андрей проспал до десяти. И спал бы дальше, если бы не поездка к профессору Харламповичу. В половине одиннадцатого пришел Олег Воронов, как всегда, улыбающийся, в прекрасном настроении, рассказал Андрею о предстоящем двухнедельном отпуске в доме отдыха КГБ вдвоем с Оксаной.

– Будет у вас пара медовых недель перед свадьбой, – подмигнул Олег, улыбаясь еще шире. Андрей даже испугался за целостность рта старшего лейтенанта.

За чашкой кофе Воронов поделился другими новостями.

– Не знаю, как ты догадался, – сказал он, – но по результатам радиоизотопного исследования в тканях Зотова обнаружен полоний двести десять. Там целый букет элементов, но убил его именно полоний. Непонятно только, где инженер его взял.

– Олег, – Андрей вскочил и в возбуждении заходил по комнате, – с этого и надо было начинать, а не с дома отдыха! Ты понимаешь, что это значит?

– Нет, объясни, пожалуйста.

– Это значит, что инженер сделал-таки нейтронную бомбу!

Улыбка медленно сползла с лица старшего лейтенанта.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что ты слышал.

И Андрей рассказал Воронову о научной гипотезе сбежавшего в Америку физика Ярцева и догадках на эту тему бывшего одноклассника Сашки Минца. Выслушав доктора, старший лейтенант некоторое время сидел молча, глядя в одну точку и барабаня пальцами по столу, затем посмотрел на собеседника и с надеждой спросил:

– Но ведь это только гипотеза, научного подтверждения нет?

– Ты хочешь, чтобы шпион эту гипотезу у нас здесь подтвердил? – задал встречный вопрос Андрей.

– Не хочу, – ответил Воронов и почесал затылок. – А где эту чертову бомбу искать?

– Там, где Зотов работал с полонием.

– Но в НИИ «Химприбор» двести десятого полония нет, мы проверяли.

– Значит, Зотов получил доступ к нему на выезде, выполняя какое-то задание. Надо узнать, куда его командировали за последние два месяца, и там искать бомбу.

– Почему за два месяца?

– Потому что период полураспада двести десятого полония сто тридцать восемь дней. Инженеру наверняка нужен был «свежий» изотоп.

– Почему ты считаешь, что бомба там? Он же мог полонием заранее запастись, а потом собирать ее где угодно.

– Вряд ли. Двести десятый полоний крайне токсичен. Не стал бы Зотов брать его про запас, это слишком опасно. Скорее всего, когда понадобилось, вернулся туда, где раньше с полонием работал. Там же, на месте, собирал бомбу, но что-то пошло не так…

Андрей замолчал, размышляя.

– Ну, продолжай, – поторопил Воронов.

– Есть слабая надежда, что до конца бомбу собрать у него не получилось.

– Ну хоть что-то радостное.

Одним глотком допив кофе, старший лейтенант поднялся.

– Забегу в контору, доложу шефу. Сделаем запрос в НИИ насчет командировок Зотова. Потом поеду к профессору, буду, как обычно, ждать тебя в подъезде. Не опаздывай.

Они пожали друг другу руки, и Воронов вышел.

Андрей тоже начал собираться. Сегодня он поедет один, Оксана рано утром убежала в институт на зачет, который не могла пропустить. Перед уходом поцеловала сонного Андрея, попросила быть осторожнее и вручила блокнотик, где записала, что нужно купить по хозяйству.

Взглянув на часы, Андрей решил, что успеет побаловать себя второй чашкой кофе. Время позволяло, вот только напитка в последней банке ленинградского растворимого осталось совсем чуть-чуть…

Согласно рапорту офицера группы прикрытия в четырнадцатый автобус доктор сел точно по расписанию, один и с портфелем в руках.

Глава 27

Те же сутки, утро 11.30